Впрочем, дело было отнюдь не в ногах – это пол ушёл из-под них. Пещера всё-таки обрушилась! * * *

Второй ярус хребта Майгу.

Шэнь Цинцю наконец удалось откопать Юэ Цинъюаня из-под горы битого камня, встревоженно окликая его:

– Глава школы? Шисюн Юэ!

Тот был бледен, из уголка рта струилась кровь. С усилием сглотнув её, он открыл глаза и поднял взгляд на Шэнь Цинцю:

– Что с остальными?

Хребет Майгу изнутри походил на улей сумасшедших пчёл со множеством соединённых друг с другом ячей. Оглянувшись, Шэнь Цинцю признался:

– Я не видал ни великого мастера Учэня, ни Тяньлан-цзюня, ни прочих. Наверно, их завалило так же, как и вас, или же они провалились в другую пещеру. – Вновь повернувшись к Юэ Цинъюаню, он спросил: – Шисюн, когда вы были ранены?

Тот вместо ответа задал встречный вопрос:

– Синьмо ещё при тебе?

Шэнь Цинцю показал ему меч:

– При мне. Но хребет Майгу по-прежнему растёт, хоть до слияния ещё осталось какое-то время. Шисюн, заберите этот меч, вы должны уничтожить его.

С его помощью Юэ Цинъюань кое-как поднялся на ноги.

– Ну, а ты?..

«Само собой, вернусь, чтобы разыскать Ло Бинхэ», – подумал Шэнь Цинцю, но вслух сказал:

– Шисюн, ваши ранения очень необычны. Что же с вами случилось?

Похоже, в этом разговоре ни одному из собеседников не суждено было дать прямого ответа.

– Я не хотел этого, – туманно произнёс Юэ Цинъюань. – Но, в конце концов, я слишком порывистый человек.

Что-то в этих словах показалось Шэнь Цинцю странным, но у него не было возможности толком обдумать, что именно. Поддерживая Юэ Цинъюаня, он помог ему сделать первые шаги.

– Шисюн, вы можете идти? Спускайтесь с хребта, уничтожьте меч и найдите шиди Му, чтобы он позаботился о ваших ранениях. Предоставьте мне самому разобраться с Ло Бинхэ.

Юэ Цинъюань едва держался на ногах даже с его помощью, на землю продолжала капать алая кровь. Стоило Шэнь Цинцю отпустить его, как глава школы, немного постояв, вновь рухнул наземь.

Побелев от страха, Шэнь Цинцю тут же бросился к нему, чтобы помочь подняться.

– Глава школы? Шисюн? – Когда он прощупал пульс Юэ Цинъюаня, даже его скромных познаний в медицине хватило, чтобы понять, что состояние его шисюна крайне тяжёлое.

Тот будто впал в транс и, казалось, вовсе не различал его слов.

– Но… тогда, в Цзиньлане, и когда Ло Бинхэ осадил наш хребет, я сумел себя контролировать, помня об общем благе… и всё же всякий раз потом думал, что лучше бы я… поддался порыву, – прошептал он.

Видя, что глава школы вот-вот отключится, Шэнь Цинцю хотел было хорошенько ущипнуть его за губной желобок, чтобы привести в чувство, но не посмел совершить столь непочтительное действие по отношению к вышестоящему, вместо этого гаркнув в ухо:

– Шисюн, очнитесь! Вы всё сделали правильно!

Прикрыв глаза, Юэ Цинъюань покачал головой. Втянув воздух, он разразился столь тяжким кашлем, что сердце Шэнь Цинцю болезненно сжалось.

Кровь не заставила себя ждать, выплёскиваясь с каждым выдохом.

– Помоги мне… убрать Сюаньсу, – с трудом выговорил Юэ Цинъюань.

Шэнь Цинцю поспешно опустился на колени рядом с ним и спрятал в ножны ослепительно-белое лезвие лежащего неподалёку меча, чтобы вручить владельцу. Лишь тогда цвет лица Юэ Цинъюаня хоть немного изменился к лучшему, и он наконец с трудом сумел сделать несколько вдохов.

Уставив неподвижный взгляд на свой меч в руках Шэнь Цинцю, он вместо того, чтобы принять клинок, попросил:

– Если я умру здесь… прошу тебя, верни Сюаньсу на пик Ваньцзянь.

– Что вы сказали? – в ужасе переспросил Шэнь Цинцю.

О какой это смерти он толкует? Неужто раны Юэ Цинъюаня и впрямь настолько серьёзны?!

– Сюаньсу обладает необычайной мощью, – продолжил глава школы, – но, даже сражаясь с сильным противником, я почти никогда не вытаскивал его из ножен. Полагаю, ты и сам не раз задумывался, отчего?

Шэнь Цинцю кивнул. И, надо думать, этим вопросом задавался не он один.

– Сюаньсу – вся моя жизнь. Ты понимаешь, что это значит?

Разумеется, нет – Шэнь Цинцю подозревал, что в такой момент его шисюн едва ли станет прибегать к цветистым метафорам, желая показать, как он дорожит своим мечом.

А также он предчувствовал, что Юэ Цинъюань собирается поделиться с ним секретом, о котором не известно ни единой живой душе.

– Всякий раз, когда я извлекаю Сюаньсу из ножен, он сокращает мой жизненный срок, – признался глава школы, подтверждая его догадку.