И всё же Ло Бинхэ казался абсолютно счастливым.

Внезапно ученик толкнул Шэнь Цинцю, прижимая его к земле, и яростно набросился на него.

Спина Шэнь Цинцю проехалась по неровному камню, обдирая кожу, но он ни на мгновение не забывал о том, ради чего всё это затеял: вливая духовную энергию в тело Ло Бинхэ, он вместе с тем принялся вытягивать бушующую демоническую энергию в своё собственное тело.

Каким бы примитивным этот метод ни был, он являлся столь же эффективным. Поскольку источником демонической энергии Синьмо являлся Ло Бинхэ, если Шэнь Цинцю заберёт себе часть его энергии, то спуск хребта Майгу наконец-то естественным образом остановится из-за падения мощностей.

Ло Бинхэ с такой силой держал учителя, что тот едва мог вздохнуть. Пальцы правой руки, которыми Шэнь Цинцю судорожно хватался за каменистую землю, уже кровоточили, прерывающееся дыхание не позволяло толком набрать в лёгкие воздуха.

Он больше не мог этого вынести.

Он правда больше не мог этого вынести.

В голове всё поплыло, в глазах потемнело, когда слабая вспышка света вывела его из забытья.

С чистым звоном какой-то холодный предмет приземлился на камни рядом с плечом Шэнь Цинцю.

Ло Бинхэ мигом насторожился – вскинув взгляд, он затуманенным взором уставился на этот предмет.

Затем его зрачки резко сузились; размытые образы в его сознании постепенно соединились и обрели отчётливость.

Он медленно опустил голову, и с лица тут же сбежали все краски.

Под ним лежал Шэнь Цинцю в порванных одеждах. Его учитель выглядел так, словно вот-вот испустит последний вздох.

Ло Бинхэ потянулся к нему, но его пальцы застыли в воздухе, скованные ужасом.

– У… учитель? – пробормотал он.

Заслышав, что ученик вновь называет его как прежде, Шэнь Цинцю пришёл в себя и наконец-то облегчённо набрал в лёгкие побольше вожделенного воздуха – вот только этот мучительный вдох подозрительно походил на всхлип.

– Учитель… Что… что я наделал?.. – пролепетал ошеломлённый Ло Бинхэ.

Шэнь Цинцю хотел было прочистить горло, чтобы как-то утешить его и разрядить обстановку, однако вместо этого выплюнул хлынувшую в горло кровь.

Оба застыли, донельзя перепуганные и обескураженные её видом.

Шэнь Цинцю не успел и пикнуть – Ло Бинхэ опередил его, ударившись в рыдания: его слёзы капали на щёки учителя и стекали по его лицу.

Прежде Шэнь Цинцю превыше всего боялся женских слёз, но теперь он знал, что бывают вещи куда хуже – а именно плачущий Ло Бинхэ. Стараясь не замечать пульсирующей боли, он принялся вытирать лицо ученика, утешая его, словно маленького:

– Ну же, не плачь!

Однако слезинки продолжали безостановочно падать, скатываясь по его плечам, будто жемчужинки с разорванной нити. Не зная, что и делать, он одной рукой обхватил Шэнь Цинцю, задыхаясь от слёз:

– Учитель, прошу, не надо меня ненавидеть… Я не знал… Я не хотел причинить вам боль… Почему вы не отталкиваете меня? Почему не убили меня?..

– Этот учитель знает, что делает, – бормотал Шэнь Цинцю, слабеющей рукой поглаживая его по спине, словно по мягкой шёрстке.

Успокаивая ученика, он ощущал растущее в груди чувство опустошённости.

С какой стати он утешает Ло Бинхэ? Разве не должно быть наоборот?

– Слушай, может, для начала, наконец, поднимешься?.. – не выдержав, попросил Шэнь Цинцю.

Глядя на него сквозь блестящие на ресницах слёзы, Ло Бинхэ, невзирая на стыд, с крайней осторожностью исполнил веление учителя.

Невольно увидев последствия своих действий, он побелел окончательно, но всё же нашёл в себе силы тщательно оправить одежду учителя и накинуть на него собственное верхнее одеяние.

Шэнь Цинцю и вовсе не осмеливался опустить взгляд. Садясь, он сделал всё возможное, чтобы совладать с подёргивающимся от боли лицом.

Чтобы хоть чем-нибудь отвлечь расклеившегося ученика, Шэнь Цинцю подобрал по-прежнему лежащую рядом нефритовую подвеску Гуаньинь и жестом велел Ло Бинхэ склонить голову.

– Я думал… – забормотал тот, запинаясь от волнения. – Думал, что давным-давно потерял её… Я думал, что больше никогда её не увижу…

Набросив красный шнур ему на шею, Шэнь Цинцю напутствовал ученика:

– Отныне береги её и больше не теряй.

– Я знал, что это учитель выручил меня тогда, – запинаясь, произнёс Ло Бинхэ. – Но неужто он… хранил её всё это время?

Ну, строго говоря, не он, а Система, – но, решив, что, пренебрегая этой деталью, он не покривит душой, Шэнь Цинцю слабо кивнул.