— Отлично, — согласился он. — Самое время.

Я разинул рот:

— Ты только что говорил, что не нужно...

— Эй! — Гибси усмехнулся, вскинув руки. — Я последний из тех, кого ты послушаешь. — Пожав плечами, он добавил: — Я следую за тобой, чел.

— Блин, мы продолбались!

— Так и есть, чел. Так и есть, — заявил он, хлопая меня по спине. — Но если серьезно, тебе бы вообще моих советов не слушать, потому что я в полной заднице и мне никак оттуда не выбраться.

— В чем дело? — нахмурился я. — Ди что-то имеет против тебя?

— Не. — Он качнул головой. — Ничего такого, с чем я не справлюсь.

— Уверен?

— Абсолютно.

По моей спине пробежал холодок неуверенности.

— Гибс, если у тебя неприятности, ты можешь мне рассказать.

— Одобряю твою заботу, но это твоя девушка сейчас в доме через дорогу, Джонни. — Он хихикнул. — А кроме того, у меня есть план.

Я прищурился:

— Что за план?

— Ну, как удержать член в штанах, — ответил он.

— Что... и подальше от школьной секретарши?

— Ага. — Он кивнул. — Я теперь травмированный. В отставке от шести до восьми недель. — Он восторженно поднял сразу оба больших пальца. — Она больше не может до меня дотронуться!

— У тебя травма? Где, каким образом? Что за... — уставился на него я. — Лучше бы рассказал мне подробности, потому что если ты взял фотку моего члена и делаешь вид, что это твой...

Он резко спустил штаны, и я задохнулся на половине фразы.

— Срань господня! — От ужаса я невольно схватился за собственный член. — Чем ты думал?

— Я думал, что мне нужно найти способ уберечь мой член от секретарши, — огрызнулся он, держа член в руках.

— И когда ты это с собой сделал? — в ярости спросил я.

— Во время пасхальных каникул, — ответил он. — Я же говорил, что мне скучно.

Я, сдерживаясь, уточнил:

— И поэтому ты пошел и сделал пирсинг на члене?

Гибси пожал плечами:

— Вообще-то, если подумать, это гениально.

— Гибс, ты добровольно позволил кому-то проколоть штырем член, — бесстрастно заговорил я, рассматривая пирсинг на нижней части его копья. — Это не гениальность, это чистое безумие.

— Ну, не так уж и плохо, — оптимистично возразил он, поглаживая головку пениса. — Уже почти все зажило, а когда он встает, все выглядит намного лучше...

— Даже не думай дрочить передо мной! — предупредил я. — Да что с тобой, на хер? Не хочу я смотреть, как у тебя встанет!

— Ты хотел узнать про мой план, — фыркнул Гибси, натягивая трусы. — Вот я и показал тебе прокол уздечки.

— Уздечки?

— Ну да. — Он энергично кивнул. — Как «лестница Иакова», только без лестницы.

— Что... как... Ты что, собираешься еще что-то добавить?

— Нет, — ответил он. — Ну, по крайней мере, не прямо сейчас.

— Ты реально долбанутый, — заявил я. — Сумасшедший даже. Напугал меня до полусмерти.

— Я напугал тебя? Да. Конечно, — фыркнул он. — Я показал тебе произведение искусства, чел. А ты показывал мне свои гангренозные яйца.

— Повторяю в последний раз: не было там никакой гангрены! — рявкнул я. — Была порвана приводящая мышца!

— Как скажешь. — Рассмеявшись, Гибси вышел из комнаты, а я шагал за ним, все еще не в себе. — Но это были самые неприятные яйца, какие я только видел в жизни.

— Ненавижу тебя, — проворчал я, ковыляя вниз по лестнице. — Надеюсь, ты в курсе.

— Я тоже тебя люблю, — заржал он.

— А это больно? — спросил я, скривившись от одной мысли.

— Не-а. Просто потяжелее. И надо время, чтобы снова им пользоваться.

— Ох, дерьмо...

— Мальчики, побольше уважения! — приказала мать Гибси, когда мы ворвались в гостиную, чтобы попрощаться с ней. — Сейчас будет «Ангел Господень».

Поморщившись, мы с Гибси перекрестились и пробормотали молитву, вбитую в нас с самого рождения, когда из телевизора зазвучал звон церковных колоколов. Сайв Аллен была религиозной женщиной, и на добрую минуту в доме Гибса все замирало, пока мы, склонив головы, ждали, когда в 18:01 прозвучит сигнал новостей.

— Ну вот, — сказала миссис Аллен, выключив звук телевизора, когда начались новости.

Подойдя к нам с огромным белым персидским котом на руках, она тепло улыбнулась:

— Как дела в школе?

— Отлично, — хором ответили мы.

— Джонни! — Она одарила меня теплой улыбкой. — Как ты себя чувствуешь после Дублина, малыш?

— Прекрасно, спасибо, — кивнул я, улыбаясь в ответ. И шагнул вперед, чтобы погладить Брайена, тогда как Гибси отошел подальше от кота. — Постепенно возвращаюсь в норму.