Запутавшись в собственных мыслях и эмоциях, десятник тряхнул поводьями и привычным движением коснулся револьвера. Знакомое ощущение оружия на бедре немного успокоило. Окинув придорожные кусты быстрым взглядом и убедившись, что ничего опасного там нет, Анкутан вернулся к своим размышлениям. Все полученные сотником приказы поступили из столицы, но привёз их молодой незнакомый барон, представившийся гонцом из дворца. Во всяком случае, его форма соответствовала этому званию.

Как бы то ни было, но за потерю людей спросят именно с него. И опытный десятник отлично это понимал. Единственное его спасение заключалось в шести свидетелях и двух десятках первородных, которыми почему-то командовал молодой парень из людей. Зная отношение орков и гномов к роду человеческому, Анкутан отложил в своей памяти этот необычный факт. Парень был странным. Вроде и не маг, а заклятие, уничтожившее засаду, снял именно он. Маг из орков занимался только лечением. Именно этой команде выжившие и обязаны своим спасением.

Но, как ни крути, о такой необычной группе, преследовавшей степняков, десятник просто обязан был доложить своему высшему начальству – Тихому барону, командовавшему всей тайной стражей империи. Егеря, хоть и считались воинским подразделением, но подчинялись именно ему. В мирное время они являлись силовой поддержкой при арестах всяких заговорщиков и отлове контрабандистов и работорговцев, а в военную пору ими затыкали самые опасные дыры в обороне границ. Что ни говори, а по воинской выучке и умению драться егеря были на голову выше всех остальных войск, включая гвардию, куда принимали только дворян, с детства приученных к оружию.

Из-за поворота показалась городская стена, и десятник, в очередной раз вздохнув, мрачно покачал головой. Чем ближе были стены столицы, тем муторнее становилось у него на душе. Старый солдат отлично понимал, что его может ждать, и не питал иллюзий. Старый сослуживец, командир группы следопытов, единственный выживший из своих бойцов, подъехав поближе, тихо спросил:

– Что старина, тяжко?

– А сам как думаешь? – вяло огрызнулся Анкутан. – Всё, кончилась моя карьера. Гибели парней мне не простят.

– Погоди умирать. Тихий вроде не глупец и поймёт, что без мага мы ничего сделать не могли. К тому же у нас и свидетели есть, что степняки магию применили.

– Ты про первородных?

– Угу.

– Это верно, да только, боюсь, не поверят мне. Не бывало такого, чтобы человек первородными командовал.

– Много чего не бывало, да только это правда. Это все видели. Они нам и имена свои назвали. К тому же это мы вечно в какой-нибудь заднице сидим, новостей не знаем, а тут, в столице, про такого человека наверняка уже известно.

– Ну, может, ты и прав. Тем более парень сам сказал, что при докладе я могу на него ссылаться. Мол, его имя во дворце известно, – задумчиво кивнул десятник.

Кавалькада добралась до границы дворцового комплекса, и Анкутан, представившись дежурным бойцам, с удивлением отметил, что охрану дворца несут не гвардейцы, а егеря из соседней сотни. Оставив коней в гостевой конюшне, бойцы молча последовали за слугой, специально присланным за ними. Обойдя дворец сбоку, слуга провёл их подсобными коридорами в дальнее крыло и, осторожно постучавшись в дверь, проскользнул в какую-то комнату, сделав егерям знак подождать. Удивлённо переглянувшись, егеря всё так же молча расселись на стоявшие у стен стулья и приготовились к долгому ожиданию.

Но дверь снова открылась, и выскочивший в приёмную слуга, ткнув пальцем в десятника, негромко скомандовал:

– Пройдите. Лэр барон примет вас. Говорите коротко и только по делу. Остальные пусть ждут здесь.

Анкутан кивнул и решительно шагнул к двери.

Сидевший за столом Тихий барон, оторвав взгляд от каких-то бумаг, жестом указал десятнику на стул и, перевернув документ, устало потёр лицо ладонями. Потом, задумчиво посмотрев на десятника, тихо спросил:

– Давно служишь?

– Скоро два десятка циклов будет, – удивлённо ответил десятник.

– Значит, учить тебя, что рассказывать, не нужно. Давай по делу. Только подробно.

Внимательно выслушав рассказ десятника, Тихий барон долго молчал, а потом тихо проговорил:

– Значит, Дальвар рассказал правду. Всё подтверждается.

– Дальвар? Это тот парень, что верховодил у первородных? – осторожно уточнил Анкутан.

– Он самый, – кивнул барон.

– Что же он такого сделал, что первородные приняли его верховенство? – не сдержал любопытства десятник. – Ведь такого ещё не бывало.

– Он стал другом рода сразу у трёх рас. Ты прав, такого ещё не было, но это правда. И меня такое положение вещей пугает.

– Пугает?! Вас, лэр?! – не поверил собственным ушам десятник. – Какой-то мальчишка?

– Этот мальчишка обладает какой-то странной силой. Тот, кто попадает в его круг, неожиданно становится преданным ему, словно задолжал душу, а тот, кто избежал такой участи, становится смертельным врагом. Но последние долго не живут.

– Как такое может быть?

– Не знаю. Но именно это меня и пугает. Я вообще ничего о нём не знаю. Все, кто живут рядом с ним, отказываются рассказывать мне и моим людям о его планах. Более того, как только заходит подобный разговор, они хватаются за оружие, обещая убить, если вопрос о нём ещё раз повторится.