Я был готов зааплодировать. Хирана и Сизин возмущенно переглянулись. Жилы на их шеях, казалось, готовы лопнуть в любую секунду. И внучка, и бабка плотно сжали губы. Глаза обеих горели. Вся усилия были напрасны, кровь и пот были пролиты зря.

Меч с лязгом воткнулся в мягкий металл под ногами Итейна. За спиной у меня раздался хруст: Даниб переменил позу.

Голос Хираны был похож на звук, с которым точильный камень движется по стальному клинку.

– Я его выслежу.

– В этом нет необходимости, – ответил Итейн. – Императрица Нилит уже это сделала.

– Что? – зашипели в унисон бабка и внучка.

Я заметил, как нервно подергиваются их пальцы.

– Твоя мать, Сизин… твоя невестка, Хирана… уже отправилась ловить его. Более того, она должна вернуться со дня на день.

Мои пары сжались: в комнате становилось все жарче – возможно, из-за того, что кровь Хираны и Сизин закипала. Я просто кивнул, одобряя смелость этой Нилит, хотя я и понятия не имел, кто она.

– Что?! – воскликнула Сизин. – Объясни свои слова, полужизнь!

Лицо Итейна окаменело.

– Ты все слышала, принцесса. И я больше тебе не подчиняюсь. Я никогда тебе не принадлежал.

– Когда? – спросила Сизин. В ее голосе было столько яда, что ее слова едва были похожи на вопрос. – Когда ты это узнал?

– Еще до того, как Нилит ушла.

Сизин задала следующий вопрос, хотя ответ был очевиден для всех. Возможно, она хотела услышать его, чтобы поверить. Услышанное потрясло даже меня, а ведь я, в отличие от Сизин, только что не лишился главной цели в жизни.

– И почему ты сказал мне об этом только сейчас?

– Потому что моя задача состояла в том, чтобы как можно дольше держать капризное отродье подальше от убежища. – Итейн посмотрел по сторонам и пожал плечами. – Похоже, что я довел ее почти до конца.

– Охрана… – выдохнула Сизин. Меч в ее руках задрожал.

Копья, направленные на Балшепа, мгновенно повернулись к Итейну. Шаг за шагом, лязгая доспехами, гвардейцы начали наступать. Выхватив мечи, Даниб протиснулся мимо меня, словно происходящее оскорбило его. Лирия и Яридин попятились к двери. Я впервые увидел на их лицах неподдельную тревогу.

Итейн отсалютовал Сизин и Хиране мечом.

– Ни одна из вас не взойдет на престол. Скоро вы увидите другой Аракс, править которым будет императрица Нилит!

На миг Сизин потеряла дар речи, но все-таки сумела обуздать свои чувства.

– Убейте его! – завизжала она.

Призрак замахнулся мечом и, сделав шаг вперед, одним движением отрубил наконечники первого ряда копий. Тогда я понял, что Итейн вооружен душой-клинком или чем-то очень на него похожим. Поднялся крик: меч Итейна выбивал из рук щиты и находил бреши в доспехах. Через несколько секунд убежище превратилось в свою полную противоположность.

Пока телохранители Сизин двигались на Итейна, она и сторонники Культа Сеша напали на солдат Хираны. Старая кошелка завопила от ярости и, зарубив нескольких солдат чужим мечом, отступила к окну в дальней части комнаты. Я, разумеется, сделал то же самое – выбрал ближайший угол, чтобы уйти подальше от воинов и кровопролития. Новые отряды солдат ворвались в зал и бросились на помощь принцессе. Посреди моря шлемов и плюмажей, описывая огромные дуги, плясал длинный клинок. Там, где он останавливался, текла кровь и летели искры, там раздавались вопли раненых и умирающих. Сизин и Хирана вопили без умолку; каждая требовала убить свою соперницу.

Я посмотрел по сторонам и понял, что никто не собирается на меня нападать. Про меня забыли. Я мог бы проскользнуть мимо боевых порядков, вселиться в кого-нибудь и убраться подальше… если бы моя монета висела у меня на шее. Но она снова оказалась у Хорикс. То есть у Хираны. От старых привычек отказаться сложнее всего, и я все еще называл ее старым именем.

Затем до меня донесся могучий рев; Даниб и Итейн наконец-то вступили в бой друг с другом. Солдаты принцессы и Культа Сеша посторонились, давая им место. Мне было плохо видно, но я заметил, что Даниб движется быстрее, чем когда-либо; кружась, он отбивал удары, и голубые пары тянулись за ним следом, словно тень. Осколки металла разлетались в разные стороны каждый раз, когда его парные мечи встречались с острым клинком Итейна. Даниб обрушил на Итейна град тяжелых ударов, однако тот ловко отбивал их. Оружие призраков превратилось в серебристые, искрящие колеса. Соперники не произнесли ни слова. Я завороженно следил за тем, как они скользят по мраморному полу. Когда от одного из мечей Даниба остался лишь обрубок, Даниб начал бить Итейна кулаками по ребрам и по лицу. Удары заставили Итейна пошатнуться, и этого оказалось достаточно, чтобы меч Даниба пробил в нескольких местах золотую броню Итейна. Но в ответ на каждый пропущенный удар Итейн отрубал кусок от стальных доспехов Даниба, обнажая все больше частей голубого тела.

Старый призрак был опытным бойцом, и даже саму скорость Даниба он использовал против него, заставляя Даниба терять равновесие и тянуться при каждом выпаде и замахе. Итейн наносил удары по рукам и ногам Даниба, чтобы замедлить его.

Но Даниб не замедлялся – напротив, он приспособился к финтам и уклонам Итейна, и удвоил число ударов, начал менять направления и делать ложные выпады – и, наконец, застиг Итейна врасплох. Мощным ударом ноги Даниб отправил своего противника в полет; Итейн врезался в обеденный столик из разноцветного мрамора и с оглушительным треском сломал его. Во все стороны полетели обломки.