«Если победа не достанется мне, она не достанется никому», – услышал я слова, которые эхом отдавались в голове Хираны.

– Да будет так, – сказал я и дал ей то, что она хотела.

Я направил всю свою силу воли в ее пальцы и оторвал их, один за другим, от края камня, словно Хирана играла на арфе. Когда она перестала держаться за выступ, я вложил всего себя в один акт воли – в безумный бросок за монетой. Хирана сделала то же самое одновременно со мной. Ее ярость была такой же сильной, как и моя воля.

Падение устроено таким образом, что притяжение земли не сразу захватывает человека. Оно дает тебе на миг зависнуть, просто чтобы ты мог посмотреть на могилу, в которой скоро окажешься, и насладиться этим ощущением. Хирана пренебрегла этим мгновением – и я тоже. В этот миг она хваталась за стекло и руки солдат. Но все, за что она ухватилась – это пустой воздух. Я же внимательно следил за тем, как моя монета исчезает из виду.

– Тал Хорикс! – закричал полковник Омшин, широко раскрыв глаза от отчаяния.

Когда земля потянула нас, я закричал и вырвался из груди вдовы, а может, она выбросила меня. Я знал лишь одно: то, что я стремительно падаю. Вес мой был невелик, но я все равно падал рядом с Хорикс. Мои пары растрепались и яростно извивались на ветру. Передо мной выросли каменные просторы Аракса; город с грохотом несся вперед, чтобы нас могла встретить неподвижная брусчатка. Мне хотелось кричать – хотя в глубине души я понимал, что со мной все будет хо…

Медные ногти оцарапали мне спину, чертя линии боли на моих плечах.

Она напала на меня! Даже в последние мгновения, падая навстречу своей смерти, Хирана тянулась к моему горлу и царапала все, до чего могла дотянуться.

Я сделал несколько оборотов в воздухе, стараясь по возможности пнуть ее. Каким-то образом старой кошелке удалось схватить меня за ногу и воткнуть ногти в мою голень. Я вскрикнул, но налетевший ветер лишил меня голоса. Я начал бороться с ней, и мы закружились, словно бочка, оказавшаяся в потоке. В конце концов мне удалось оказаться сверху и, пока мимо нас пролетала верхушка менее высокой башни, я нашел время, чтобы проклясть высоту Небесной Иглы.

Еще один пик из белого мрамора пролетел мимо. Хирана увидела еще одно размытое пятно окон и балконов и поняла, что песок в ее часах истекает. Она снова забилась, царапая мою грудь и лицо. Она проклинала меня во все горло, твердо вознамерившись оставить последнее слово за собой. За ревом воздуха ее голос был едва слышен.

– Будь ты проклят, Келтро Базальт! Я отомщу тебе даже после смерти! – крикнула Хирана.

– Если от тебя останется то, что можно поработить! – взревел я. – Зря ты нарушила наш уговор!

Когда мы пролетали мимо высокой дороги, глаза Хираны расширились, и из ее глотки вырвался вопль. Ее защита начала рушиться, и ее чувства – гнев, разочарование и страх – хлынули сквозь меня. Она, в конце концов, тоже была живым человеком.

Мы слишком долго обманывали землю, и в конце концов брусчатка встретила нас с ужасающей скоростью. Мощный удар потряс тело Хираны, а долю секунды спустя я последовал за ней. Я сложился в тело вдовы – то ли вселяясь, то ли надавливая на нее. Мостовая раскололась, кровь брызнула, и я почувствовал, как ребра Хираны вырываются из моей груди.

За несколько секунд все закончилось. Падение прервалось так внезапно, что моя голова закружилась, словно волчок. Дрожа и подергиваясь, я выбрался из разбитого тела Хираны, сделал несколько неуверенных шагов и рухнул. Я услышал вопли, крики, увидел обломки каменных плит у основания огромной башни и бегущих людей.

Мне тоже захотелось бежать. Я перекатился на спину и почувствовал, как теплая кровь смешивается с моими обнаженными парами. Я не мог унять дрожь.

Шевелись, Келтро.

– Шевелись, – сказал я вслух.

Сначала колени, затем ладони, и вот я встал. Да я шатался, словно новорожденный олененок, но все-таки встал. Изогнув шею, я взглянул на Небесную Иглу и едва не упал. Встав поустойчивее, я увидел, что из башни вылетают дым и пыль. Не только Хирана и я покинули Небесную Иглу быстрым способом: вдоль башни летели черные фигуры. Я поднял руку, словно мог стащить свою монету вниз, но вместо этого сжал кулак.

Я посмотрел вниз, на изломанную Хирану. Ее череп треснул, а его содержимое вылилось наружу; он был похож на гранат, который швырнули о камень. Одна ее нога была выгнута под совершенно неправильным углом. Кровь вытекала из ее пор, наполняя вмятину, которую Хирана проделала в мостовой. Красные глаза вдовы все еще смотрели вверх, на Небесную Иглу, словно Хирана мечтала о ней.