Справа доносился мелодичный девичий голос. Он знал его. И знал эту историю. Но то было очень давно. Сейчас перед его глазами предстали не зелёные холмы Франции, с её замками, каретами и мушкетёрами, а суровые таёжные просторы, красота которых отозвалась в груди горячим толчком. Сердце встрепенулось, кровь побежала по венам быстрее, последний всплеск энергии вернул мышцам силу, а сознанию – короткий миг ясности.

Он повернул голову, увидел сидящую рядом дочь. Сожаление тут же уступило место нетерпению, дикому желанию сказать напоследок самое важное.

«Все ответы на мои и твои, твои тоже, Сашок, вопросы, надо искать не где-то там, в дальних краях, а в тишине собственной души. Но чтобы туда проникнуть, нужно проделать длинный и трудный путь. Я знаю, ты справишься. Ты гораздо сильнее меня. В тебе сочетается воля наших предков и мудрость женщин нашего рода. То, что не смог я, сможешь ты. Отправляйся туда, где всё пошло не так, как должно. Отправляйся в…»

Схватив её за руку, он увидел удивлённые глаза. Подтянул к себе.

– Ванавара! Ва-на-ва-ра…

Воздух вышел из лёгких с сухим свистом, но сделать вдох уже не получилось.

Он замахал руками, пытаясь дать понять, как важно то, что он сказал, но Саша начала паниковать и искать телефон, чтобы вызвать скорую.

Горло сжала невидимая крепкая рука. В груди вспыхнул пожар. Он закрыл глаза, и всё разом стихло. Тело поплыло куда-то вдаль по тёмной реке, легонько качаясь на ласковых волнах.

12 июля 2015 года. Ванавара

Чего от них хочет этот жирный боров?

Миша сидел в коридоре полицейского участка, изучая голые стены и затоптанный жёлтый линолеум. Фраза, со смыслом брошенная Волковым в его адрес: «Вас тут много, а я один», – не предвещала ничего хорошего. Он увёл в кабинет Сашу и долго оттуда не выходил, но Миша знал: он следующий, и ему достанется больше, гораздо больше, чем ей.

Стоило прикрыть усталые глаза – кажется, за последние пару недель он не спал дольше трёх часов подряд, – ему виделась тайга. Плотная, непроницаемая стена леса, которая гасила свет и звуки. Путала тропинки, мысли, намерения.

Он откинулся на спинку стула, почувствовав затылком стену. Тайга оказалась самым страшным и самым честным местом на земле. Она показала, чего они все стоят. Неприятно сосущее под ложечкой чувство, похожее на затянувшийся голод, навевало смутную тоску. Словно вот-вот всё окажется ещё хуже, чем сейчас.

Время шло. Устав сидеть на металлическом стуле, Миша окинул взглядом коридор. Никто за ним не следил. Здесь вообще никого не было. Густая, плотная тишина сковала пространство полицейского участка, как смола. Стало невыносимо.

Он вышел на улицу. Стрельнул сигаретку у первого попавшегося мужика, попросил прикурить и выдохнул сизый дым в неподвижный горячий воздух. Он не курил со студенчества. И вот же, даже не кашлянул. Вкус тот самый. Горько-терпкий. Вкус взрослости и вседозволенности.

Вот бы послать всё к чёртовой матери, прямо сейчас уйти, не оборачиваясь, сесть на самолёт и улететь. Не домой, а туда, где он ещё никогда не был, где никто его не знает и не найдёт.

Он бы сделал это. Если бы не Саша. Которая снова оттолкнула его, но так и не отпустила. Продолжала держать на поводке.

Сплюнув вязкую слюну на деревянный настил, Миша затушил недокуренную сигарету и вернулся в участок.

***

Саша сидела на жёстком стуле и пыталась унять подступающую панику. После того как Борис Евгеньевич записал её показания, пододвинул свеженький, режущий глаза белизной лист бумаги и вышел из кабинета, её накрыло страхом и неизвестностью.

Выпрямив спину, чувствуя, как тянутся мышцы вдоль позвоночника, как деревенеет тело, Саша смотрела в грязное окно, но ничего не видела. Кроме широкой улыбки, густой рыжеватой бороды, красной футболки и лукавых глаз.

Рому действительно нашли. Мёртвым. Лежащим на берегу ручья с пробитым черепом.

Он больше никогда не будет рассказывать страшилки туристам, варить кофе на костре, заигрывать с симпатичными девушками.

Чёрт!

Саша так сильно ударила кулаком по столу участкового, что в воздух поднялась залежалая пыль. Ладонь обожгло болью.

Он записал все её показания, но не поверил ни единому слову.

– Наёмный убийца? – Борис Евгеньевич скривил полные губы, словно съел лимон. – Это вы, что ли, у нас такая важная птица, что вас заказали аж из Новосибирска? Политикой увлекаетесь? Или компромат на кого нарыли?