Саша задрала штанину, но не обнаружила следов от укуса.

– Ты… – Миша прочистил горло. – Это странно, но ты ушла примерно на десять километров от того места, где мы заблудились. Не больше. И все эти семь дней ходила вокруг.

– Семь дней?!

Она сделала шаг к нему навстречу и обняла. Он, решив, что ей трудно стоять на ногах, крепко обхватил за талию и плечи. Саша прижалась, буквально впечатываясь в его тело. Ей хотелось растечься по нему, впитать его запах, пить шепот его губ и никуда не отпускать.

Он замер, напрягся.

– Пожалуйста, прости меня. И спасибо, – тихо сказала она. Ещё не время. Скоро они обо всём поговорят.

Миша кивнул. Аккуратно отлепил её руки от себя и, продолжая поддерживать, развернул так, чтобы они смогли идти.

– Нас ждут. Мы приплыли на лодке с Митричем.

– Значит, река рядом?

– Да, рядом.

– А Рома?

– Его ещё не нашли.

И они, не спеша, не размыкая объятий, заковыляли в сторону от лиственницы, под кроной которой когда-то давно стоял чум тунгусского охотника.

12 июля 2015 года. Ванавара

Саша отказалась идти к врачу. Она знала, что тело её в порядке, нужно только поесть и отоспаться, поэтому попросила Мишу отвести её в гостиницу и сразу завалилась в постель.

Закрыв глаза, представила себя в лесу. Здесь, в Ванаваре, всё казалось слишком большим и слишком просторным, а потому – как ни странно – небезопасным. Ей не хватало укромности и привычных природных звуков: шелеста деревьев на ветру и шума водопада, криков канюка и уханья совы. И только когда она, мысленно вернувшись назад, погрузилась в атмосферу таёжного вечера, смогла расслабиться и уснуть.

Утром, проспав четырнадцать часов подряд, Саша пошла в ванную и наконец посмотрела на себя в зеркало. В спутанных волосах застряли листья и хвоя. Кожа на лице стала сухой и покрылась мелкими морщинками. Запавшие глаза походили на бездонные черные расселины. Губы забыли, что такое улыбка, и застыли, напряжённо сжавшись в ниточку.

Она вытащила сор из волос, сняла грязную, изорванную одежду и выбросила в мусорное ведро. Провела рукой по торчащим рёбрам и косточкам на бедрах, погладила острые, покрытые царапинами колени и голени, усыпанные синяками. Чтобы вернуть себе прежнюю форму, придётся постараться, но от мысли о тренировках и диете Саша поморщилась. Любые ассоциации с городом и возвращением к привычной жизни вызывали у неё странное отторжение, словно здесь, в тайге, она стала кем-то другим.

Горячая вода, однако, подарила блаженство. Саша долго стояла под нежными струями, смывая с себя пот, грязь, кровь. На обратной стороне закрытых век плясали образы отца, Миши, эвенкийской старухи. О нет! Она смутно помнила, что именно видела, находясь в бессознательном состоянии, но голова разрывалась от мыслей. И только сейчас Саша поняла, что женщина, которая явилась к ней тогда, была точной копией Наданы Николаевны. Что она говорила?..

«От того, сумеешь ли ты распознать, как нужно понимать слова, зависит твоя жизнь. Найди ключ и вернёшься домой».

Нужно как можно скорее встретиться с ней. Напроситься в гости. Поблагодарить. Миша сказал, что она помогла в поисках.

Выйдя из душа, она услышала стук в дверь. Вздрогнув от неожиданного звука, замоталась в махровое полотенце, осторожно подошла к двери и спросила:

– Кто?

– Это я, Миша.

Выдохнула и открыла.

Он стоял на пороге, не решаясь зайти. Чёрная футболка, обтягивающая торс, широкие джинсы – его любимая одежда, но Саше показалось, что он никогда не выглядел так хорошо. Вспомнив, что сама стоит полуголой, она пробормотала: «Проходи, я сейчас» и бросилась обратно в ванную, чтобы одеться.

– Я не знал, проснулась ли ты, но поскольку телефонов у нас больше нет…

– Купим новые. Прямо сейчас. – В спортивных брюках и фланелевой рубахе Саша наконец почувствовала себя в своей тарелке. Она собрала волосы в привычный высокий хвост и даже успела смазать кожу кремом.

В номере был бардак. Смятая постель, одеяло, наполовину лежащее на кровати, наполовину на полу. Разбросанные вещи, которые остались на своих местах с того дня, как Сашу ушла в тайгу: пустые пластиковые бутылки, чайные пакетики, газеты, мелкие бумажные купюры. Она никогда не отличалась любовью к чистоте и порядку, но сейчас отчего-то стало неловко.

Миша не смотрел по сторонам. Его взгляд был приклеен к ней.

– На шестой айфон не рассчитывай. Но я видел какой-то магазин неподалёку. А потом позавтракаем. Я сходил в столовую и уточнил. Там есть твои любимые сырники. И брусничное варенье.

Саша улыбнулась. Он всегда помнил, что она любит, и старался сделать ей приятное даже в самых диких условиях.

«Он и есть твой дом».

– Что случилось? Той ночью, когда мы поссорились. Неужели ты… – сказала она.