— Это так остро… — лепечу я, вытягивая руку, чтобы запустить её Александру в волосы. — Я даже не думала, что так бывает.

Его рот творит с моим телом невообразимое: то спускаясь ниже и проникая вглубь меня, то снова поднимаясь и выводя в самой чувствительной части меня долгие, медленные круги, от которых из меня порциями вытекает влага, а внутри всё поджимается.

— Ещё… Ещё, — хриплю я, чувствуя, как контроль за действиями и словами окончательно ускользает от меня.

К ощущениям ласк внезапно добавляются новые: небольшое давление в промежности, сменяющееся быстрыми, неглубокими толчками пальцев.

— Господи…

Оказывается, «небо в алмазах» — это далеко не метафора.

Эйфория, поразившая каждую клетку моего тела, выворачивает меня изнутри, рождая перед глазами тёмное небо, испещрённое яркими стразами, которые с каждой секундой вспыхивают и переливаются всё ярче.

Моя голова мечется из стороны в сторону, пальцы комкают покрывало.

Я и понятия не имела, что оргазмы бывают настолько сильными и длятся так долго.

Шлейф наслаждения всё ещё окутывает меня, когда его сменяет ощущение опустившегося на меня тела и мощный толчок.

От глубины собственной наполненности я непроизвольно вскрикиваю.

— Всё нормально, малыш? — влажный лоб Александра упирается мне в висок, голос хриплый и вибрирующий. — После такого тяжело сдерживаться.

Помотав головой, я прикусываю его плечо и обвиваю бёдра ногами. Такой крепкий, сильный, красивый и полностью мой.

— Тебе и не нужно. Пожалуйста, продолжай.

Мы лежим на скомканных простынях без движения. Дыхание никак не желает прийти в норму, а между ног всё ещё ощущается эхо пульсации.

Голова Александра покоится у меня на груди, тёплая ладонь накрывает моё бедро. Я ласково перебираю его волосы, постепенно обретая спокойствие и умиротворение. Всё же отношения и любовь – это совершенно иное. С Марком было весело и легко проводить время, но рядом с ним я никогда не испытывала подобной многогранности чувств: трепета, восторга, яркого сексуального влечения, которое в другой момент сменяется нежным, обволакивающим спокойствием и пониманием, что спешить больше некуда, ведь я уже нахожусь в правильном месте и с правильным человеком.

— Устала? — Александр первым нарушает тишину.

— Неа, — мечтательно отзываюсь я. — Мне кажется, я готова заниматься этим хоть всю ночь.

Звук его смеха посылает щекочущую вибрацию по телу, которая оседает внизу живота.

— Только дай мне немного отдышаться. Кстати, дома тебя не потеряют?

— Я уже достаточно взрослая, — напоминаю я.

— Никто не спорит, — Александр находит мои пальцы и слегка сжимает, словно прося не злиться. — Спрашиваю на всякий случай.

— В ближайшие полгода я планировала съезжать, — зачем-то говорю я о том, о чём задумывалась всего пару раз. — Так что пусть привыкают.

— Нет ничего зазорного в том, чтобы жить с родителями в твоём возрасте. Думаю, твоему отцу спокойнее, когда любимая дочь находится рядом.

— Дети не обязаны угождать родителям. И тем более делать выбор в пользу их спокойствия.

Задрав голову, Александр находит меня глазами. В них — улыбка и тепло.

— Глядя на тебя, становится ясно, что тебя воспитывали в атмосфере принятия и любви.

— Мне очень повезло с мамой и папой, — соглашаюсь я. — Да и вообще со всей семьёй.

— Да, твой отец человек с большой буквы. Но даже ему вряд ли будет легко смириться с фактом наших отношений.

— Почему это? — от неожиданности я приподнимаюсь на локтях. — Папа любит меня и примет любой мой выбор.

— Он посчитает твой выбор ошибочным. Это и неудивительно. Какому отцу понравится, если красавица-дочь станет встречаться с его ровесником, с которым он к тому же неплохо знаком?

— Во-первых, мой папа старше тебя на целых семь лет, так что вы не ровесники, — пылко возражаю я. — Во-вторых, только мне судить, является ли мой выбор ошибкой.

Александр кивает.

— В теории всё так, но родительские чувства живут по своим законам. Детей хочется защитить от боли и прикрыть собственным опытом.

— Это очень эгоистично, тебе не кажется? Я никого не просила приводить меня в этот мир, но если уж я тут, то хочу получать собственный опыт от жизни, а не наследовать чужой.

Тихо рассмеявшись, Александр прижимает мою ладонь к губам.

— То ли это ты такая свободная, то ли в целом ваше поколение. Ты так уверенно разбиваешь все мои аргументы, что возражать не выходит. Ты действительно имеешь право проживать жизнь так, как хочется. Я всего лишь предупреждаю, что просто не будет.