– Когда это произошло?

– Мне было лет семнадцать уже. Значит… Году в девяносто шестом.

– Ясно. Спасибо. – Значит, за год до моего рождения. Мне, как и Косте, тогда показалось, что «для нашего дела» это несущественно.

– Вот мы и на месте. – Он припарковался рядом с покрытой зеленой краской скамейкой. Чуть в глубине стояло здание.

«Отделение полиции», – прочитала я. Что ж. Сюрприз как сюрприз.

Костик молча вышел из машины и зашел внутрь, через пару минут снова появился вместе с гаишником – плюгавым мужичонкой под сорок.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась я.

– Вы не могли бы повторить девушке, что мне рассказали?

– Про девок-то?

– Про них.

– Ну, пришли ко мне. Одна зареванная, трясется. Другая высокая оглобля.

– Валентина и Александра Двинские.

– Ну те, которых вы мне на фото показывали. – Гаишник задумчиво потер большим пальцем редкую бровь.

– И что они?

– Зареванная пришла, типа, с чистосердечным. Говорит, человека сбила. Насмерть. Бабу какую-то. Не видела, говорит, не заметила. Уехала с места аварии.

– А вы?

– А я что? Спрашиваю, что за место? Она называет место примерно…

– На съезде к санаторию?

– Ну да, рядом с озером. Я проверяю по базе. Говорю, да. Было такое. Сбили женщину. Насмерть. Тут светленькая как начнет навзрыд рыдать. Я ей про то, что водитель пытался оказать помощь. Но женщина, которую он сбил, «Скорой» не дождалась – скончалась на месте. Но та не слышит, все раскачивается на стуле, глаза закрыла. Тогда вторая, в черном, спрашивает: когда это было? Я говорю: два года назад. И та, что в черном, начинает светловолосую тормошить: ты слышишь, что он говорит? Два года назад! Два года!

– А она? – Я поняла наконец, зачем Костя меня сюда притащил.

– А она прижимается к той, другой. Говорит, может, я с местом все-таки ошиблась? А та ей – а может, ты никого не убивала? Ты же была под препаратами… Ну, думаю, все, приехали. Идите, говорю, барышни, подобру-поздорову. У меня еще работа есть.

– А они вышли и стали разговаривать прямо под окнами. – Костя посмотрел на меня со значением – мол, ты еще главного не слышала.

– А что было делать? У нас кондиционер не фурычит, жара, окна открыты… Хочешь не хочешь, подслушаешь.

– Бывает. – Я понимающе кивнула. – Так что они сказали?

– Девочка заплаканная в прострации стоит как столб. Говорит, мол, ты не понимаешь, он меня спас, увез, покрывал! А та ей: «Выходит, ты все не так поняла. Ты ни в чем не виновата». Тогда та, молоденькая, ей и говорит: «Ты тоже». Та, значит, ей в ответ: «Хватит. Пойдем». А эта вырывается: «Ты хочешь, чтобы я себя простила, а сама себя простить не можешь!» А та: «Глупости говоришь!» В машину ее, значит, толкает. И тогда зареванная – раз! – ей рукав футболки задирает, а там – мама дорогая!

– Что? – я похолодела.

– Порезы. Я – вот вам крест! – такого никогда не видел: шрамы свежие, старые… Ужас! Я еще подумал, вот почему она в футболке с длинными рукавами по такой-то жаре!

– Спасибо вам, добрый человек. – Костя уже тянул меня прочь, к машине.

Захлопнув двери, мы одновременно повернулись друг к другу.

– Ну, как тебе история?

– Ничего не понимаю. А ты?

– Могу только догадываться.

Я хмыкнула.

– Так поделись своей мудростью.

– Смотри: Валя уверена, что она кого-то сбила. У нее начинается эпизод, и Двинский прячет ее в психушку.

– Потом она встает перед ним на колени, просит забрать.

– Он и забирает. И, по ее словам, покрывает. Но нашу Валентину мучает совесть. Отсюда – и ночные кошмары, которые она запивает, опять же, препаратами.

– Ну и при чем здесь Алекс? Она же реально ее терпеть не могла! А теперь они чуть ли не лучшие подружки!

Костя усмехнулся.

– Не ревнуй.

Я повела плечом: вот еще! Но, черт возьми, как он легко меня считывает! Следует лучше контролировать лицо.

– Хорошо, пропустим момент воссоединения. Дамы стали близки, Валя рассказывает о ДТП, а Алекс начинает подозревать, что мачеха, кхм, бредит.

– Тогда она требует, чтобы та ей показала место аварии. Валя точного места не помнит.

– Именно! Они плутают – эта лесная дорога – или та? Была там узкоколейка или не было? И добираются до съезда к санаторию «Лесной».

– Венок! – я наконец начинаю понимать. – Валя увидела венок. Это для нее был знак – тут и сбила!

– Но Алекс, не ведясь на Валины вопли, сделала то же, что и я: изучила сводки ГИБДД. Только я не сразу догадался проверить сводки не за год, а хотя бы за пять лет. Она, очевидно, оказалась умнее. И увидела, что на этом месте действительно была авария со смертельным исходом. Только вот Валя к ней не имела никакого отношения. Потому что та авария произошла уже пару лет назад.