— Он не двигается, — мрачно сообщил подросток.

Я посмотрел на камень. Потом на парня.

— Он и не должен. Это камень.

— Это голем! — оскорбился парень. — Его зовут Тиник. Ещё вчера он ползал по столу, а сегодня… кажется, познал всю тщетность бытия…

Я тяжело вздохнул. Взял камень в руки. Тот был холодным и абсолютно инертным. Обычная каменюка. Но парень ждал.

— Так… — я сделал умное лицо, потыкал в камень пальцем. — Дефицит минералов и жизненной энергии. Ему нужно больше солнца. Попробуйте ставить его на подоконник. И поменьше включайте при нём депрессивную музыку. Это угнетает даже камни.

Парень обрадовался.

— Я так и знал! Спасибо, доктор!

Он забрал свой камень и унёсся, оставив на столе несколько мятых купюр. Я проводил его взглядом. Кажется, сегодня я официально стал психотерапевтом для булыжников. Следующий!

Но следующего в кабинет не пустили. Из приёмной донёсся звонкий, капризный голос, который мог принадлежать только очень богатой и очень недовольной даме.

— Девушка, я не понимаю, почему я должна ждать? Моя Жемчужинка не привыкла к очередям! У неё тонкая душевная организация!

Я выглянул из-за двери. У стойки стояла женщина, обвешанная бриллиантами так, что могла бы работать диско-шаром. На руках она держала крошечное существо, похожее на оживший комок розовой сахарной ваты. Существо злобно скалилось, обнажая игольчатые зубки.

— Приношу извинения за ожидание, госпожа, — с улыбкой ответила Валерия. — У нас живая очередь. Ваш номерок — семнадцатый.

— Семнадцатый?! — взвизгнула дама. — Это издевательство! Я — баронесса фон Шпицберг! Я требую особого отношения! Вот! — она шлёпнула на стойку глянцевый журнал. — У меня купон на внеочередное обслуживание от «Вестника Светской Жизни»!

Валерия взяла журнал, внимательно его осмотрела и с той же непробиваемой улыбкой вернула обратно.

— Замечательный журнал, мадам. Но, к сожалению, мы не принимаем купоны. Зато можем предложить Жемчужинке мисочку с водой. Фильтрованной.

— Хамство! — фыркнула баронесса, но тут её взгляд упал на меня. — О, а это и есть ваш доктор? Какой… фактурный молодой человек. Знаете, я, пожалуй, подожду. Жемчужинка, смотри, какой дядя-доктор!

Существо по кличке Жемчужинка согласно тявкнуло и облизалось. Валерия поймала мой взгляд и едва заметно закатила глаза. Кажется, ей сегодня приходилось отбиваться не только от жалоб, но и от сомнительных комплиментов в мой адрес.

— Следующий! — громко крикнула она, перекрывая дальнейшие излияния баронессы.

День превратился в бесконечный конвейер. Я чувствовал себя как белка в колесе. Точнее, как хомяк. Их у меня, кстати, тоже прибавилось.

Я уже не различал лиц. Только диагнозы, клички и суммы к оплате. Моя лаборатория ждала, но сейчас было не до неё. Сейчас я был машиной по зарабатыванию денег.

В самый разгар этого безумия, растолкав очередь, в клинику ворвался здоровенный мужик. В переноске размером с небольшой холодильник сидело нечто отдалённо напоминающее кошку — трёхметровая мускулистая тварь, похожая на помесь рыси с волкодавом.

— Моя очередь! — прорычал он, ставя на пол свою гигантскую переноску. — Помогайте бегом! Мне сказали, моей кисе нужна срочная операция! Она что-то съела, и это не переваривается!

Я посмотрел на «кису».

— Камни съела. Конечно, не перевариваются.

Мужик задумчиво почесал лысую макушку.

— Ну, дела-а-а… Ну, наверное, резать нужно. Да? Вперёд, доктор!

— Резать? Это сколько времени? — я мысленно прикинул. — Двадцать минут на операцию? Это же не хомяку занозу вытащить.

— Да мне плевать! — он уже затащил переноску в операционную. — Режь, сколько надо! Главное, чтобы жива осталась!

— Ага, разберусь, — сказал я, готовясь к работе. — Только выйди.

Он встал у стены, скрестив руки на груди.

— Не, я тут постою. Проконтролирую. А то она же тебя порвёт. Чужих не любит!

— Я ей порву, — спокойно ответил я. — Выйди.

Когда он наконец-то удалился, я повернулся к «кошке». Она уже выбралась из переноски и теперь злобно шипела, припав к полу.

Я не стал тратить время на уговоры. Просто шагнул к ней и положил руку ей на голову. Она взвилась, пытаясь меня укусить, но моя хватка была железной. Я слегка надавил, и она против воли прижалась к полу.

— Терпи, — сказал я.

Мои пальцы засветились. Я нашёл в своём хранилище завалявшийся атрибут «Всеядности» низшего ранга и начал вплетать его в её пищеварительную систему.

Процедура заняла от силы минут пять. Когда всё было кончено, я отпустил её. Кошка вскочила, отряхнулась и недоверчиво посмотрела на меня.