— Откуда ты… — начал было Журавлев, но Разумовский продолжил, не давая ему опомниться, его голос наращивал темп и силу.

— И вот тут начинается самое интересное. Вы решили использовать эту ситуацию, чтобы меня растоптать. Уничтожить профессионально. Зависть? Или я случайно наступил на хвост кому-то из ваших покровителей? — Разумовский остановился и посмотрел Журавлеву прямо в глаза. — Вот только совершенно непонятно — зачем? Какую реальную угрозу я для вас представляю? Молодой Подмастерье в провинциальной больнице?

Журавлев молчал, чувствуя, как его загнали в угол. Разумовский не просто защищался.

Он перешел в наступление, задавая вопросы, на которые у Магистра не было ответа. По крайней мере, такого, который можно было бы озвучить в присутствии следователя Инквизиции.

— Но мы решили вам подыграть, — продолжил Разумовский, и на его губах появилась легкая, почти незаметная усмешка. — Посмотреть, куда это вас приведет. И вот я увидел.

Он обвел рукой комнату, словно указывая на сцену.

— Вы пришли сюда один. Без остальных членов комиссии. Без Демидова, без Воронцова, без Величко. Почему? Если бы вы действительно хотели восстановить законность, вы бы привели их всех. Провели бы официальное, открытое расследование. Но нет. Вы пришли один. Чтобы угрожать. Чтобы шантажировать. Чтобы иметь личные рычаги влияния на руководство больницы.

Журавлев побагровел.

Каждое слово Разумовского было попаданием в десятку. Он действительно отослал остальных, чтобы насладиться триумфом и лично «прижать» Кобрук, заставив ее подчиняться его воле. И этот выскочка-Подмастерье раскусил его план в мельчайших деталях.

— Вы хотите растоптать меня, чтобы запугать мое руководство. Сделать их ручными, — продолжал Разумовский, его голос был холодным, как сталь скальпеля. — Чтобы потом… что? Использовать эту больницу в своих целях? Проводить через нее какие-то «серые» схемы? Или есть что-то еще, о чем мы не знаем?

— Это бред! — выкрикнул Журавлев, вскакивая. — Домыслы! У меня есть показания!

— Возможно. Но вот вам факты, — Разумовский не повысил голоса, но каждое его слово было, как молот. — Вы слишком рано привели своего главного свидетеля. Даша не могла говорить вам неправду, зная, что вы, возможно, записываете разговор. Это было бы лжесвидетельством против Мастера-целителя. Поэтому она говорит правду — и сейчас, и утром. Просто утром вы слышали то, что хотели услышать. Вы задавали наводящие вопросы и получали на них те ответы, которые укладывались в вашу теорию.

Он снова сделал паузу, давая Журавлеву осознать всю глубину своего провала.

— Подводя итог — вы проиграли эту партию, господин Магистр. Следователь Мышкин здесь, чтобы не дать вам учинить беспредел и превысить свои полномочия. Вы можете проверить все наши операции с Мастером-целителем Шаповаловым — там все чисто, каждая бумага на своем месте. Персонал не скажет вам ничего другого. Даже ваш шпион Крылов, — Разумовский бросил мимолетный взгляд на него, — да, мы знаем, что он ваш человек — подтвердит, что у нас все по закону.

Журавлев побледнел еще сильнее. Этот Подмастерье был прав.

— Остается только один вопрос, — Разумовский снова посмотрел на Журавлева. — Зачем вам все это было нужно? И поверьте, я докопаюсь до правды.

— У меня все, — я спокойно сел обратно на свое место. — Если у кого-то есть что добавить — прошу.

Лицо Журавлева менялось, как калейдоскоп. Оно то наливалось багровой яростью, когда я говорил о его плане, то бледнело, когда он осознавал всю глубину своего провала.

Он был похож на хищника, который попал в собственный капкан. Он понимал, что его тщательно выстроенная интрига рухнула. Что какой-то мальчишка-подмастерье из провинции только что обыграл его по всем статьям.

Я смотрел ему прямо в глаза.

Ход за тобой, Магистр. У тебя два варианта: либо признать поражение и убраться, либо пойти ва-банк и устроить скандал.

Но в присутствии Мышкина второй вариант — самоубийство.

Тишина в комнате была оглушительной. Все взгляды были прикованы к Журавлеву.

А потом произошло нечто совершенно неожиданное. Журавлев расплылся в широкой, неестественной улыбке. Фальшивой, но улыбке.

— А знаете что? — он картинно развел руками. — Похоже, я действительно все перепутал! Старость — не радость! Выдал желаемое за действительное. Бывает же такое!

Что за…

Это что, его план «Б»? Сделать вид, что ничего не было? После всех угроз, после обвинений?

Он повернулся к Даше, которая все еще стояла у стены, бледная и испуганная.

— Девушка, так вы говорите, что говорите правду? Все операции проводил Мастер Шаповалов?