«Сонар» и Фырк показали небольшую гематому, без значительного сдавления. Этого недостаточно для остановки сердца. Недостаточно. Здесь есть что-то еще. Что-то, что они не видят.

Но спорить не было ни сил, ни смысла.

Да и какая, черт возьми, может быть логическая связь между дракой полчаса назад и внезапной фибрилляцией у молодого, здорового парня?

Никакой. Они выбрали самое простое, самое очевидное объяснение. И с точки зрения протокола были правы.

— Грузим и везем! — скомандовал старший. — Во Владимирскую областную, в нейрохирургию! Там сегодня Мастер-целитель Петров дежурит, он лучший!

Фельдшер и подбежавший санитар подняли каталку и начали выкатывать ее к выходу.

— Я поеду с вами, — сказал я, опираясь на Веронику. Ноги все еще были ватными.

Граф Ушаков резко развернулся. Его лицо, до этого искаженное горем, теперь исказилось от ярости. Глаза налились кровью.

— НЕТ! — заорал он так, что, казалось, задрожали хрустальные люстры. — Ты никуда не поедешь!

— Я только что спас жизнь вашему сыну…

— НИЧЕГО ты не спас! — он подскочил ко мне, тыча пальцем мне в грудь. — Ты осмотрел моего сына после драки и сказал, что ничего страшного! «Легкое сотрясение, покажитесь лекарю через недельку»! Я тебе поверил! А через полчаса — остановка сердца! Это ты виноват! Твоя некомпетентность чуть не убила моего мальчика

— Ваше сиятельство, полегче на поворотах! — вмешался барон фон Штальберг, встав между нами. — Лекарь Разумовский только что совершил невозможное…

— А ты вообще заткнись, баронишка! — граф Ушаков ткнул в него пальцем. — Твой выродок-сын избил моего Максима! Довел до такого состояния! Что ты мне сделаешь? Да я тебя по судам затаскаю! Разорю до последней копейки! Отберу все твое имущество!

— Ваше сиятельство, пожалуйста, успокойтесь! — твердо сказал я, собрав остатки сил. — Я удерживал вашего сына в состоянии фибрилляции на чистой «Искре»! Без оборудования, без препаратов! Это граничит с невозможным!

— Хрена с два! — Граф брызгал слюной от ярости. — Ты его чуть не убил своей халатностью! Пропустил серьезную травму!

— Илья сделал невероятное! — Вероника встала рядом со мной, обняв за плечи. — Я фельдшер высшей категории, я знаю, о чем говорю! Удержать человека в состоянии фибрилляции желудочков на одной «Искре» столько времени… Это должно быть невозможно!

— МНЕ ПЛЕВАТЬ! — Граф рубанул воздух рукой. — Я сказал НЕТ, и это окончательно! Этот недоучка больше не приблизится к моему сыну!

Он меня не слышит. Он в аффекте. Горе, страх, ярость гремучий коктейль, который полностью отключил ему логику. Спорить с ним сейчас все равно что читать лекцию урагану.

Каталку выкатили из зала. Граф Ушаков побежал следом, на ходу доставая телефон — вероятно, звонить охране или своим личным лекарям. Двери скорой помощи захлопнулись. Сирена взвыла, удаляясь в закат.

Мы остались стоять посреди опустевшего, гулкого зала. Гости, сбившись в кучки, перешептывались, бросая на нас косые взгляды. Кто-то сочувственные, кто-то осуждающие.

Музыканты торопливо собирали инструменты. Официанты начали убирать столы. Вечер был окончательно и бесповоротно испорчен.

— Не переживай, Илья, — барон фон Штальберг положил тяжелую руку мне на плечо. — Ты сделал все, что мог. Больше, чем мог.

— Да дело не во мне, — я покачал головой. — Если кому и стоит переживать, так это вам, барон. Ушаков… Он действительно может вас уничтожить. И формально имеет на это право — ваш сын нанес тяжкие телесные повреждения его наследнику.

— По-отечески я его понимаю, — вздохнул барон. — Когда твой ребенок между жизнью и смертью, готов обвинить весь мир. Это нормальная реакция.

— Истерика — не оправдание для хамства, — качнул головой я.

Вероника крепче сжала мою руку, поддерживая меня — я все еще покачивался от слабости.

— Тебе нужно отдохнуть. Ты выкачал почти всю «Искру». Это опасно.

Она права. Тело было пустым, выжатым, как лимон. Еще немного, и я бы просто потерял сознание. Но сейчас меня волновало не это.

— Двуногий! — Фырк материализовался прямо передо мной, его всего трясло, он размахивал лапками. — У меня важная информация! Очень важная!

— Что такое? — мысленно спросил я, пытаясь сфокусироваться на его взволнованной фигурке.

— Я не все успел рассмотреть… Но у парня точно проблема с сердцем! Причем серьезная!

— Какая проблема?

— Оно очень странно устроено! Я видел какую-то аномалию… Не успел разобраться! Но это точно врожденный порок! Ставлю на это свою последнюю шишку!

Холодок пробежал по моей спине. Все встало на свои места.

— Они будут искать не там, — медленно произнес я вслух.

— Что? — барон нахмурился. — О чем ты?