— Ой, говорит, Петя, такой славный человек, такой прекрасный, великодушный, добрый, умный, сильный, красивый, просто идеал мужчины.

— Прекращай, что ты тут устроил? — нахмурился Романов. — Что за приколы? Когда она такое тебе сказала? Почему она тебе такое сказала?

— Да не говорила, не говорила, шучу я. Просто хорошая она, девушка. Попала с этим своим Петрушкой. Кстати, что ему там светит?

— Светит ему очень даже хорошо, не переживай.

— Не выкрутится?

— Не выкрутится. Она мне про него порассказала. Ну как порассказала… я сам кое-что вытянул из неё, да. Будь уверен, сделаю этому уроду ата-та. Вернётся не скоро.

— Вот это правильно, Пётр Алексеевич. За это вам большое спасибо.

— Он там и на тебя бочку катит, между прочим.

— Ну, сумасшедший, что возьмёшь, — развёл руками он. — Идиотина!

— Ну, с этим не поспоришь. Короче, Сергей…

— Подождите, подождите, — перебил его я. — Про Елену Владимировну. Вам-то она нравится?

— Ты чё привязался ко мне?

— Ну, просто… я очень о ней беспокоюсь.

— Почему?

— Ну, потому что она сейчас в таком положении.

— А ты-то откуда знаешь?

— Ну, она мне говорила, у нас сложились доверительные отношения. Я всё-таки помогал ей от этой квазимоды избавиться.

— Короче, что ты хочешь от меня?

— Ну, чтобы вы проявили все эти качества, которые она в вас ценит. Она человек редкой души. Такой не найдёте больше. Да, беременна. Но люди же усыновляют, удочеряют других детей.

— Так, Краснов, отстань, ты понял меня? Я тебя стукну сейчас хорошенько.

— Ладно, ладно, понял. Но вы подумайте.

— Всё заглохни. Есть какие-то оперативные новости?

— Особо нет. Князь был моим единственным выходом на эту группировку. После предыдущего инцидента он был подвергнут гонениям.

— Да, это мне известно.

— Сейчас вроде там всё налаживается. Выбрали барона этого, Мавродия или как его там…

— Мардоя.

— Да, И Князь вроде ожил. Приняли его снова в семью, так сказать. Но он от меня отдалился.

— По моим данным, Сергей, начинаются крупные дела. Есть такой кент, Сашко Пустовой, лихой разбойник, жёсткий, бескомпромиссный, привыкший, чтобы было всё, как он сказал. Так вот, сейчас тема такая, новый барон особо в криминал лезть не хочет, он продвинулся по бизнесу, помогает своим. Его выбрали, потому что реально уважают. А все наши вопросы, криминальные то есть, переходят под контроль Сашко. Он и раньше проявлялся во многих темах, а сейчас среди своих всех противников устранил и является, можно так сказать, единовластным и полновластным главарём ОПГ.

Я поморщился.

— И этот главарь ОПГ Сашко, — продолжил Пётр, — хочет перекроить весь пирог в городе. Весь трафик взять под себя. Полностью. Ребятки его, насколько мне известно, закупили стволов дохренища. Сашко консолидировал какие-то там маргинальные группы, которые сами по себе были, всех подломил под себя, нагнул, отымел, кого надо, и теперь строит конкретную армию.

Я слушал молча.

— Ну а нам с тобой руководство поставило задачу.

— Вам, — поправил я.

— Я и говорю, нам с тобой.

— Но обо мне руководство не знает. Не правда ли?

— Правда, правда, не переживай. Ты проходишь под оперативным псевдонимом, никто ни твоего настоящего имени, ни фамилии не знает.

— И какая у меня партийная кличка?

— Второгодка.

— Да вы чего! — воскликнул я. — Охренеть как секретно! С ума съехали?! Никто не догадается, да? У нас же тут каждый третий по два года в каждом классе сидит. Переименуйте немедленно. Хоть горшком назовите, только не Второгодкой!

— Как я тебя переименую? Ты уже по всем документам так проходишь.

— Плевать! Пётр Алексеевич, это палево конкретное.

— Да ладно, чё ты, кто там поймёт, что это ты? Там знаешь, какие кликухи у нас встречаются?

— Подставляешь меня, Пётр Лексеич! — сказал я сквозь зубы. — Будто специально.

— Следи за тем, что мелешь, — разозлился он. — Базар фильтруй! Короче, задача такая: Князь сейчас крутится вокруг этого Пустового. Тебе поручено дружить с Князем. И поглядывать там, что и как. Стать другом табора, короче. Сможешь?

— Нет, — чётко и ясно ответил я.

— Значит, сможешь, — резюмировал Пётр и откинулся на спинку стула…

Мне всегда нравилось, как начальники видят картину мира. Вот он такой важный дяденька посмотрел в окно, почесал в затылке, родил очень мудрую мысль и, ничтоже сумняшеся, потребовал от подчинённых незамедлительно её претворить в жизнь. Возможно, невозможно, трудно, легко — его не волнует. Потому что он выдал поистине гениальную идею. Так что хочешь, не хочешь, расшибись, но сделай. Начальник сказал — на собаку хорёк, значит хорёк.