— Пётр Алексеевич, Сашко возглавляет этническую преступную группировку, — сказал я. — А в этническую мафию иноплеменникам вход заказан. Вы же это знаете. Как я к нему вотрусь в доверие? Это вообще из области даже не фантастики, а волшебных сказок. Вы его вообще-то видели, Пустового этого?

— Послушай, ты не горячись. Понятно, что с тебя взятки гладки. Ты ещё дитя неразумное. Но! Если судить по амбициям Пустового, он сейчас будет привлекать очень много чужаков, потому что силами своих ребят, тем более их мы хорошенько проредили не так давно, он ничего не добьётся.

— Кинет клич, — пожал я плечами, — со всей Руси-матушки к нему приедут помощники.

— Нет, это не так просто. Они все там на своих местах. Кто-то приедет, конечно. Ну только, что он без доверия тут будет делать? Но это вообще третий вопрос, это мы сейчас с тобой решать не будем. Просто спокойно, как бы без нажима, без демонстрации интереса, ничего не выпытывая, ничего не выспрашивая, продолжай дружбу с Князем. У него сейчас позиция выправляется, теперь с него подозрения вроде как сняты. Вот, а ты рядом с ним. Продолжай. Ты меня понимаешь?

— Эх, Пётр Алексеевич… Как сказал Иван Васильевич Грозный, как тебя понять-то, если ты не говоришь ничего?

Я усмехнулся.

— Так… — возмутился он. — Не наглей. Не наглей, Краснов!

— Проблема в том, что положение Князя остаётся очень непрочным, шатким, — заметил я. — Да, его приблизили, но на нём лежит тень провала предыдущей операции. И, я думаю, ещё много лет ему будут её припоминать. Но главное даже не в этом. Главное в том, что этот самый Сашко Пустовой — просто охеревший тип.

— Я же тебе про это и говорю.

— Но он уже вышел на меня!

— Когда?! — изумился и рассердился Пётр. — И чё ты молчал?! В следующем году мне собирался рассказать?

— Так вот, мы и встретились, чтоб я вам рассказал.

— Ну, ё-моё! Ну, Серёжа! Второгодка твою мать! Давай, выкладывай! Чё ты сиськи-то мнёшь?

Романов разозлился. Я подробно рассказал о нашей встрече с Сашко и о том, что последовало за ней.

— Вы поймите, — объяснял я. — Вся эта возня происходит прежде всего от того, что мне нет веры. Прошлый гешефт стал им поперёк горла, как кость. Им надо закрыть эту боль. Надо на кого-то повесить вину. Например, на меня.

— Ну, — покачал головой Петя, — на тебя это несерьёзно. Я думаю, он понимает.

— Может, и несерьёзно, Пётр Алексеевич… Я же и говорю, может, и несерьёзно. Но вы ж поймите психологию преступного сообщества и его руководителя. Нельзя просто так оставить вопрос нерешённым. Нужно подвести итог, найти виновного, осуществить жертвоприношение. А я жертвой на алтаре цыганской гордыни быть не хочу.

Романов выдал загогулистую матерную тираду, многоэтажную, красивую и крепкую, как солёный штормовой ветер.

— Эхе-хе-хе-хе-хе… — вздохнул он, хорошенько всё обдумав и проглотив пару глотков кофе. — Как бы то ни было, надо, Серёжа, проникать. У нас ещё есть пути помимо тебя. Но с учётом прошлого опыта ты пока что ближе всех оказался. Ты понимаешь?

— Чудеса на виражах, — усмехнулся я.

— Я, разумеется, постараюсь это дело поправить, чтобы не вешать всё на школьника, тем более добровольца.

— Вот именно.

— Так никто же и не спорит, что ты молодец, — покачал он головой. — Ты держишься отлично, прям красавчик. Другой бы на твоём месте раскис, а ты вон чего вытворяешь… Да… Но, Серый… Проникать надо. Так что сожми зубы, и давай вперёд. На Карфаген! Карфаген должен быть разрушен. Не забывай.

— Зашибись! — покачал я головой.

— Разве не сам ты хотел именно этого? — Я тебе скажу, очень мало кто из наших коллег-полицейских начинал карьеру с такой активной жизненной позиции, как ты. Очень мало. И я ещё добавлю, что это залог огромных успехов в будущем.

— Спасибо за красивую наживку, — кисло улыбнулся я.

— Это никакая не наживка, я тебе говорю от чистого сердца.

— Я понял. Но, Пётр Алексеевич, дайте мне тогда что-нибудь.

— Что? — удивлённо спросил он.

— То, что я мог бы принести в дар Сашко Пустовому. Дать ему трофей какой-то. Жертву на алтарь его славы. Но, как бы там ни сложилось, я сразу говорю, бегунком работать не буду.

— А если нужно для дела?

— Для какого дела, Пётр Алексеевич? Бегать делать закладки я не стану, людей травить. Да это меня и не приблизит к боссу. Наоборот, бегунки… их никто в глаза не знает, расходный материал. О чём вы говорите вообще? Если мы хотим, чтобы я, находясь рядом с Князем, иногда оказывался в орбите Пустового, дайте мне что-нибудь. Дайте!