Шрифт:
Усы несколько раз стукнул в дверь.
— Да! — послышался резкий, как выкрик шаолиньского монаха, ответ.
Он заглянул в дверь.
— Товарищ майор, разрешите?
Наверное, тот кивнул, потому что нового выкрика не последовало, а Усы сделал знак зайти. Только мне. Остальные сопровождающие остались в коридоре. Я переступил через порог и оказался в просторной подвальной комнате. Тут стояло несколько учебных столов. Но они были сдвинуты в угол и громоздились друг на друге.
Под высоким потолком горели яркие лампы дневного света. Шкафов не было, кроватей не было. Был стул посреди комнаты, и на нём сидел черноволосый человек со скованными за спиной руками. Сидел он спиной ко входу, так что лица его я не видел. А вот лицо товарища майора я разглядел сразу. Вероятно, это был тот самый Раждайкин, о котором говорил Романов.
Майор был невысок и коренаст. Коротко стриженные волосы непослушно топорщились. Лицо он имел круглое, смуглое с чуть раскосыми глазами. Верхнюю губу украшали небольшие жидкие усики. На нём были брюки и расстёгнутая на три пуговицы серая рубашка с закатанными рукавами. Это делало его похожим на заплечных дел мастера. Таких любили показывать в кино про гестапо.
— Привезли, — доложил Усы.
Майор презрительно глянул на меня и сделал короткий и по-японски резкий знак подойти. Я пожал плечами и подошёл.
— Встань рядом, — скомандовал он и обратился к человеку на стуле. — Знаешь его?
Во рту у меня моментально пересохло. Передо мной сидел вьетнамец Харитон и внимательно меня разглядывал.
10. Знак Зорро
Удивительное дело — головой с балкона вниз,
Что б душа при этом пела, ноги к небу поднялись,
Что б торжественно и смело закружился листопад…
А кому какое дело
Куда брызги полетят…
Почему-то в голову пришла именно эта песня Леонида Сергеева. Ну, как песня… Не песня, песенка… Но про листопад, закружившийся торжественно и смело — это было в точку. Признаюсь, встреча была неожиданной, и в голове у меня действительно малость закружилось.
Увидеть здесь Харитона я точно не ожидал. Быстро работали ребята. Быстро и довольно эффективно.
Майор ждал ответа и переводил внимательный взгляд с Харитона на меня и обратно. Вьетнамец хранил непроницаемое лицо. Я тоже. Старался. Не было бы здесь этого Раждайкина, я бы с ним потолковал. По душам. Доверительно. А так… Разве ж при постороннем может откровенный и искренний разговор получиться? Нет, театр один. Маскарад.
Выглядел Харитон не фонтан, кстати. Похоже в этом месте гуманизм, как понятие, был подвергнут глубокой ревизии, и майор прощупывал, как далеко можно зайти по пути этого отрицания.
Наглядевшись, вьетнамец отвернулся.
— Нет, — пожал он плечами.
Ни одним движением не выдал он истинных чувств, бурливших внутри. Я не сомневался, во всех бедах, обрушившихся на него и его бизнес он обвинял исключительно меня. Его можно было понять, ведь человек в одночасье потерял всё. Вернее, не знаю, всё или нет, но мне очень хотелось, чтобы это было именно так.
— Внимательно смотри, — процедил майор, но Харитон не пошевелился.
Тогда он подпрыгнул и ногой врубил вьетконговцу в грудину. Тот, естественно, отлетел вместе со стулом, упал, ударился затылком. Но не произнёс ни звука.
— Ты тоже внимательно смотри, — повернулся ко мне дознаватель. — Видел его когда-нибудь?
— Нет, — помотал я головой. — Я бы точно запомнил. Взгляд у него тяжёлый.
— Хорошо посмотрел? — зловеще спросил Раждайкин.
— Хорошо, — пожал я плечами. — Там и одного взгляда бы хватило. Не видел я его. А вы простите, кто?
Майор свирепо посмотрел на меня и, махнув на Харитона, сделал знак Усам убирать.
— Я? — уточнил он. — А ты сам как думаешь?
— Думаю, вы тот, кто приходил ко мне сегодня домой и что-то искал. Что, я не знаю. А ещё, я думаю, вы тот, кто нарушает УПК и вообще плюёт на закон.
— Я тот, — холодно усмехнулся он, — кто может задавать любые вопросы и требовать на них ответы по праву силы. Так что, отвечать придётся.
— Ну, давайте свою викторину, — кивнул я. — попробуем не упасть в грязь лицом.
— Где ты вчера был?
— Дома. Отдыхал от отдыха. После вечеринки у Назарова.
— А почему твой телефон показывал, что ты находился в любых местах, но только не дома?
— Я его на вечеринке потерял.
— А почему не заблокировал?
— Хватился сегодня только, а вчера даже не обратил внимания, что телефона нет.
— Неправдоподобно, — покачал он головой. — Где ты познакомился с этим вьетнамцем?
— Только что увидел его впервые в жизни.
— Ты знаешь Никиту Антоновича Щеглова?