Ведь какого хрена я даже просто допускаю мысль, что мои чувства к ней все еще где-то внутри?

Да, она сексуальная. И меня к ней влечет.

Но спустя столько лет говорить о вдруг возникшей вновь детской любви – это какой-то бред умалишенного.

– И как долго тебе придется делать вид, что ты не любишь ее на самом деле? – отвлекает меня от размышлений голос друга.

– Клэй… – делаю глубокий вдох. – Я поделюсь с тобой. Но это единственное, что я тебе скажу. Чтобы ты отвалил от меня.

– Говори уже.

Шумно выдыхаю. Ненавижу делиться чем-то с кем-то, кого это не касается.

– Она больше не та Лиззи, которую я любил в школе. Эта версия дико меня раздражает. Она громкая, вспыльчивая и несносная. И…

– И тем не менее ты не можешь сказать мне прямо, что не любишь ее сейчас.

– Разговор окончен. Я серьезно.

– Я все понял, – усмехается Клэй. – Она придет болеть за тебя на нашу игру?

– Клэй, – одергиваю его я.

– Ну просто кто-то же должен вытирать тебе слезы после того, как мы размажем вас на льду.

Фыркаю в трубку:

– Мы оба знаем, что «Орлы» в полной заднице.

– Дай помечтать.

Снова издаю смешок.

– Выпьем пива после игры? – спрашиваю у него.

– Или чего покрепче, учитывая то, что мы наверняка снова сдуемся на игре.

– У тебя же были варианты уйти из команды в любую другую. Ты хороший игрок, мужик.

– Майя не хочет переезжать. Ты же знаешь, – выдыхает он. – У нее здесь своя пекарня… А отношения на расстоянии – это хрень собачья.

Я мог бы сказать ему, что он идиот, раз жертвует своими возможностями ради девушки. Вот только Клэй поступает так как раз таки потому, что он очень умен.

Они с Майей вместе уже лет десять. Первый поцелуй, первая любовь, первые серьезные отношения. И единственные. Я точно знаю, что он никогда даже просто не смотрел в сторону других девушек. И, если честно, я всегда завидовал их отношениям, ведь хотел того же.

Но я был избалованным и глупым. И все просрал.

Когда я впервые поцеловал Лиззи, мне было восемь. Она оттолкнула меня, а после рассказала всей школе, что я слюнявый. Парни надо мной смеялись, что меня отшила какая-то девчонка, а другие девчонки перешептывались и избегали меня.

Лиззи редко появлялась в школе, а потому обо всем быстро забыли. Но я помнил.

А потому к своим четырнадцати я уже накачал себе рельефное тело и стал лакомым кусочком для одноклассниц. Богатый мудак хоккеист с идеальным прессом… а кто от такого откажется?

Я вел себя со всеми как высокомерный ублюдок, лишь бы только Лиззи поняла, что меня не задело то, что она меня отвергла. Снова и снова я пытался доказать ей, что этот поцелуй ничего для меня не значил.

Я лишился девственности на вечеринке. Сразу с двумя девушками, до которых мне не было дела. Затем переспал с девчонкой из сборной по фигурному катанию, ведь мне было важно, чтобы об этом узнала Лиззи. Я был полнейшим кретином, но я точно знал, что ей известно, чем и с кем я занимался. Вот только от этого мне не становилось легче. Я думал, если причиню ей боль, то вызову у нее эмоции, если они есть. Но я причинял боль лишь самому себе, ведь Лиззи не было до меня никакого дела.

Все изменилось, когда дедушка умер и я остался сам по себе. Пока я первое время жил у Клэя и Майи, мне было тошно. Тошно от одной мысли, что я будто бы одержим Лиззи, а это мешало мне построить отношения с кем-нибудь, кто этого хотел бы. И уже тогда я знал, что с Лиззи нужно было завязывать. Она меня не замечала.

Тогда я перестал трахаться ей назло, старался не заходить в ее соцсети и пытался не думать о ней. Но не выходило. Сколько бы я ни пытался отрицать свои чувства к Лиззи, правда была в том, что я не мог выбросить ее из головы.

Мои чувства к ней были на грани чего-то нездорового.

И вот вместо того чтобы излечиться, спустя столько лет я добровольно снова подсел на иглу, решив, что смогу без последствий сыграть в ее глупую игру и притвориться ее парнем.

Я каким был придурком, таким и остался.

– Ты что, даже никак не прокомментируешь то, что я тебе сказал? – По голосу Клэя понимаю, что он хмурится.

– Нет, – прочищаю горло, ведь чувствую привкус соли. – Передавай Майе привет. Скажи, что я скучаю по ее булочкам.

– Прозвучало очень двусмысленно…

Я издаю смешок.

– Я про те пышные…

– Бро, не думал, что скажу это, но мне все же больше нравится, когда ты молчишь, – перебивает меня друг.

С губ срывается смех.

– Ладно, я погнал забирать ее с работы. Увидимся на льду.

– Да, посмотришь наконец нормальный хоккей.

– Ха. Ха. Ты снова решил блеснуть остроумием?

– Все, отключаюсь.

– Гаррет… – окликает меня Клэй. – Если Лиззи разобьет тебе сердце…

Если. Ха.