– А если так… – шепчу я и льну к ней с поцелуем.

Наши губы касаются друг друга нежно и чувственно. Едва уловимо. Никуда не торопясь, я медленно углубляю поцелуй. Ласкаю ее язык своим так сладко, что по телу пробегают мурашки. Ладонью прижимаю ее еще ближе к себе, целую глубже, чувствуя, как она дрожит в моих руках.

Мою грудь наполняет невероятное ощущение любви, которая проносится по моим венам, заполняет собой каждую клеточку моего организма, позволяет мне чувствовать себя счастливым.

Персиковый вкус губ Лиззи отправляет меня в космос, сводит с ума и вызывает безудержное желание никогда ее не отпускать. Наши движения мягкие, не требовательные, ласковые. Мои губы парят над ее губами. Мы оба тяжело дышим, сливаемся в единое целое. Наши сердца стучат в унисон. Пульс захлебывается ритмом.

– Я подумаю об этом завтра, – едва слышно шепчет она мне в губы.

– Останься этой ночью со мной, – прошу ее между поцелуями.

– Лиззи, мы уезжаем! – кричит Тиджей.

Лиззи отстраняется и смотрит на меня затуманенным взглядом. Ее зеленые глаза потемнели и кажутся стеклянными. Я вижу, что она раздумывает над моим предложением, но затем с ее губ срывается:

– Не могу.

Я тяжело сглатываю, не желая ее отпускать, и снова нежно целую ее в губы.

– Мы уже поняли, что ваши отношения не фальшивые, – снова доносится голос ее отца. – Лиззи, шевелись.

Мы с Лиззи усмехаемся, и она снова бросает на меня взволнованный взгляд. И мне вдруг кажется, что я вижу в нем то же, что и она видит в моих глазах, когда я смотрю на нее.

Любовь.

– Спокойной ночи, Лиззи, – шепчу я.

– До завтра, Гаррет. – Она еще раз касается моих губ своими и уходит, оставляя меня с широченной улыбкой.

BRYCE SAVAGE – EASY TO LIVE

Хоть Эмили и отказывается от моей помощи и отправляет меня отдыхать, я все же настаиваю на том, чтобы помочь ей вымыть посуду. Мы обсуждаем успехи Кита и Ника в хоккее и то, что она не знает, надолго ли они задержатся в Нью-Йорке.

Честно, я всегда поражаюсь тому, насколько женщины – сильный пол. Жены хоккеистов бросают всю свою привычную жизнь и едут с ними даже на другой конец света. Это достойно уважения.

Я знаю многих хоккеистов, которые поставят свои интересы выше интересов своей семьи. Но я к ним не отношусь. Я люблю хоккей. И мне кажется, я действительно чего-то стою. Но рано или поздно мой контракт закончится, и, если Лиззи не захочет никуда переезжать, я поставлю ее интересы превыше хоккея.

Ладно, возможно, я немного опережаю события. Ведь мы с Лиззи всего лишь пару раз целовались. Но правда в том, что я влюблен в нее. И ни за что на свете не свяжу свою жизнь с другой девушкой. Я давным-давно вручил ей свое сердце. Все девушки вокруг для меня лишь бесполые люди. Я не могу оценить их фигуру или красоту. Я не воспринимаю их как женщин.

Единственная женщина, которую я хочу видеть своей любовницей, своей женой и матерью своих детей, – Лиззи. И мне жаль, что я был таким слабаком и не признался ей в своих чувствах еще в школе. Гребаный юношеский максимализм.

Закончив с посудой, я желаю Эмили спокойной ночи и направляюсь в гостевую спальню. Принимаю душ и умываюсь, а затем в одних спортивных штанах заваливаюсь на кровать.

Достав телефон из кармана, пишу Лиззи:

Делаю фото себя в постели и отправляю ей с подписью:

Ее ответ приходит почти сразу же.

С моих губ срывается смешок.

Фыркаю.

Лиззи присылает мне фото в полупрозрачном кружевном пеньюаре, и мой член тут же натягивает ткань спортивных штанов. Я спускаю их и обхватываю его рукой, пока другой печатаю.

Дерьмо. Член в моей руке налился. Я несколько раз провожу по нему кулаком, чтобы облегчить боль.