– Я знаю, где мы сможем укрыться и решить, что делать, господин Властитель! – вдруг заявил Ваня.

– Это избушка на курьих ножках, – протянула я, глядя на шаткое строение, когда мы с трудом в кромешной темноте отыскали лесной домик, в котором встречались Прасковья с Неаполи.

– У тебя есть варианты лучше? – возмутился Петушков.

Сторожка оказалась местом, мало подходящим для любовных утех: простая кровать, стол, пара табуреток, оплывшая свеча в стакане вместо подсвечника. Я почувствовала ужасную усталость – все-таки немало магических сил отняли у меня все эти лечения – и села на кровать.

– Аська, не прикладывайся, надо план действия разрабатывать! – проворчал Иван.

– Вот вы и разрабатывайте, а неразумные женщины в моем лице будут отдыхать! – прошептала я, уже засыпая.

Проснулась я от протяжного заунывного звука труб. Комнату заливал солнечный свет. Фатиа и Иван сидели на колченогих табуретках и были чем-то явно расстроены. Хотя, признаться, в такой ситуации, в какую попали мы, причин для радости просто не было.

– Что это? – спросила я, не вставая.

– Это марры – данийские трубы, их музыка возвещает о большой беде, – хмуро пояснил Фатиа.

– О беде? – подскочила я. – Ты хочешь сказать, что это как у нас, бьют в набат, когда что-то горит?

– Да, только сейчас у фатийцев погиб Властитель, и убили его мы с тобой! – не менее хмуро отозвался Иван.

– А чего же мы ждем? – удивилась я. – Пойдем же, объявим всем, кто у нас тут враг номер один.

– Ты хочешь, чтобы тебя растерзала разъяренная толпа? – В домик вошел Виль. – Весь город уже собрался. По официальной версии Ася и Иван похитили и убили Арвиля Фатиа и попытались заменить его двойником, но верный Леон Неаполи раскрыл их страшные планы.

– То есть ты хочешь сказать, сейчас нам мало кто поверит, что Арвиль – это их настоящий Властитель?

– Можешь, когда хочешь! – похвалил Виль. – Я тут принес, – он кинул на стол четыре черных плаща с огромными капюшонами, – так мы сойдем за странствующих монахов, нас раскроют, конечно, но не сразу.

Мы добрались до города. На улицы выходил народ в траурных одеждах. Женщины рыдали навзрыд, мужчины, низко опустив головы, двигались в сторону Главной площади.

Горе было личным, горе было общим. Оно накрывало волной и сотрясало землю, разносилось по воздуху, летело к небесам и заслоняло собой солнце. Плач и страх затопили Фатию.

Никто не обратил внимания на странную четверку в черных балахонах, спешащую на площадь к Дому Властителя.

Здесь не было женщин, только мужчины. Вокруг мы видели лишь хмурые, искаженные бедой лица, обращенные к балкону. Площадь безмолвствовала. Удушающая, бьющая по барабанным перепонкам тишина давила.

Через несколько минут на балконе началось движение, к народу вышел Неаполи, сзади толклись Сергий, гном, белобрысый Советник и Властитель Ненэлии.

Мы с Ваней переглянулись.

– Так вот они, предатели! – едва слышно процедил сквозь зубы Арвиль.

– Фатия! – вдруг начал Леон. Его голос разрезал тишину, заставил вздрогнуть присутствующих, приказал болезненно сжаться сердцам. – Плачь, Фатия! Великое горе посетило тебя, Фатия! Погиб твой Властитель! – Он замолчал.

Народ безмолвствовал, где-то раздался судорожный вздох сдерживаемых рыданий. На площади находились лишь мужчины, они стыдились плакать.

– Как вы думаете, – зашептала я в балахон, стараясь приглушить голос, – для чего решили на престол Фатии поставить Неаполи?

– Аська, ты заткнешься или тебя заткнуть? – толкнул меня в бок Петушков.

– Померкло солнце над Данийей! Закрылись его глаза! – продолжал распинаться Неаполи.

Тут Леон расставил руки, вокруг которых начал сгущаться прохладный утренний воздух; и вот – это уже не руки – это крылья, огромные, прозрачные сгустки клубящегося ветра.

Я почувствовала, как земля качнулась под ногами. Толпа охнула.

– Я ваш новый Властитель! – заорал Леон. – Пусть скажет тот, кто против!

– Какого черта? – озадаченно прошептал Арвиль.

– Что, Фатиа, – ухмыльнулась я, стараясь сдержать злорадство, – не ожидал, что под твоим боком притаился жаждущий владычества Властитель?

– Ты это знала? – Я почувствовала вспышку гнева и едва не задохнулась.

– Я видела, как он летает, – прокряхтела я, стараясь восстановить дыхание.

– Почему ты мне не сказала?

– На подходе к твоему Дому меня ударили по затылку. Встретились мы уже в подземелье.

Фатиа молчал. Я чувствовала, как внутри него роятся недоверие и потрясение. Надо было что-то делать, на что-то решаться. Мы же не можем быть в вечных бегах!