– Идиоты! – заорала я, едва сдерживая слезы и заходясь сухим кашлем. От отчаяния я сняла с ноги белый тапочек и со всей силы метнула на поверхность. Раздался чей-то сдавленный стон, от злой радости я стянула второй и тоже запустила. Он подлетел, а потом вернулся, словно бумеранг, хлопнув меня по лбу. Я рухнула обратно в гроб и заскулила от обиды и боли. Сверху свесилась Марфина голова с опухшими от слез глазами.

– Деточка, ты как там?

– Как, как? – завизжала я, брызжа слюной. – Как в могиле! Вытащите меня отсюда!

Кто-то протянул мне лопату, которой, очевидно, собирались засыпать землю.

– Вы бы мне еще грабли скинули! – огрызнулась я. – Лестницу у могильщика возьмите!

В этот момент я услышала голос очнувшегося Петушкова:

– Она упырь! Кол ей в сердце! Тащите кол! Не дам лестницу поставить, она нас всех перекусает!

– Ваня, ты идиот! – уже рыдала я. – Прыгай сюда, я тебе клыки покажу!

Когда меня наконец вытащили на поверхность, я потеряла последние силы и могла лишь тихо поскуливать, попутно костеря окружающих.

Поминки превратились в празднование моего счастливого воскрешения. За столом велись жаркие споры, отчего я так и не скончалась. Итог после многочасового разглагольствования квалифицированно подвел окосевший Виль: «Она не захотела уходить на тот свет, окончательно не истрепав всем нервы».

Марфа напилась в стельку, начисто забыла о моем воскрешении и решила пойти на кладбище пореветь над свеженьким могильным холмиком. Когда она обнаружила вместо могилки глубокую яму, то подняла крик на весь город, мол, мое тело вместе с новеньким дубовым гробиком утащили. Вся невменяемая толпа во главе с Иваном Питримычем Петушковым бросилась разыскивать вандала.

В это время компания добрых молодцев устроила веселье на берегу реки. Наши герои, завидев их, набросились на мальчишек с кулаками и криками, обвиняя в похищении дубового гроба и некой умершей девицы. Завязалась шумная свара, продолжающаяся до того момента, пока не появился абсолютно трезвый Арвиль Фатиа и не остановил безобразие, доходчиво объяснив всем, что я жива, относительно здорова и отсыпаюсь в своей комнате на постоялом дворе.

К рассвету все уснули на пляже, а наутро никто не помнил, с чего началось и чем закончилось мероприятие.

Через пару дней, немного придя в себя от пережитого, я с трясущимися руками изучала свою настольную книгу «Приключения ведьмы», пытаясь узнать, чем же закончился переворот.

«… Ему казалось, что вспышка ослепила даже его. Далеко внизу маленькие светящиеся фигурки с черными контурами, со страхом прикрывались от невыносимо яркого света. Желтый световой обруч ударил волной, ушел за горизонт и потух. Он почувствовал: это случилось, вокруг больше нет магии. Его бывший друг, его нынешний враг с ужасом смотрел на летящий вокруг прозрачный, едва различимый пух. У него больше не было крыльев, они растаяли вместе со вспышкой. Он смотрел в лицо Властителя со всепоглощающей ненавистью. А тот вдруг улыбнулся: глупец или смельчак, не знающий об истинной природе Властителей, посмел сразиться с ним, с Арвилем Фатиа?

Леон падал, обрезанные крылья больше не могли ловить легкие струи воздуха, ужас охватил его. Как бы ни обещали ему прислужники Асхири быстрой победы, он оказался слишком слаб, чтобы идти против Фатиа. Земля совсем близко. Он видит, как приближаются темные камни площади. Он испытывает сожаление? Никогда. Удар. Боль. Темнота.

Арвиль плавно опускался. Бой прекратился, окружающие упали на колени перед их Властителем. А он не видел ничего, кроме хрупкой маленькой фигурки, лежащей в странной неестественной позе, и мальчика, рыдающего рядом с ней и пытающегося разбудить. Сердце замерло, боль казалась почти физической, а перед глазами – лишь ее бледное лицо с посиневшими губами.

Где-то далеко ему что-то кричали, где-то далеко происходило движение. Он даже не понял, что кто-то сзади попытался ударить его ножом. Он не заметил, как плавно подлетел дракон, и обезглавленный нападающий рухнул ниц, а под мертвым телом растекалась огромная лужа крови.

Кровь в висках стучала в такт словам: она не дышит, она умерла, ее больше нет!..»

Я резко захлопнула книгу. Меня трясло. Что это была за вспышка? Что значит «истинная природа Властителей»?

Значит, Неаполи лишился своих крыльев и разбился, упав с высоты, а Сергию откусил голову Али. Я вдруг бешено захохотала: волку – волчья смерть!

Властитель приходил каждое утро. Обессиленная, я не могла спрятаться от него, поэтому сворачивалась комочком на лежаке, что находился на веранде, и, поминутно краснея, поглядывала на Фатиа. Тот испытывал странные чувства: с одной стороны, ему было неловко, с другой – он хотел остаться, а потому садился за стол напротив, изучал меня долгим мучительным взглядом и все время молчал.

Его стража, усилившая после провалившегося переворота свои охранные потуги, маялась за воротами, никого не пропуская по дороге и вызывая большой переполох среди жителей соседних домов.