– Ваня, ты посмотри, как ты меня кадилом избил! – причитала я.

– Так вы подрались ночью, – догадался гном. – Поэтому орали как бешеные?

Я тяжело вздохнула и вышла на крыльцо. Двор оказался в плачевном состоянии. Ночью мы носились в кромешной тьме, не разбирая дороги, и как варвары крушили все на своем пути. Окончательно вытоптали клумбу с остатками цветочных стебельков, разломали жерди на колодце, когда Ваня старательно меня оттуда вытягивал, снесли с петель дверь погреба, разбили пару пустых, но для чего-то чрезвычайно необходимых бочек, а довершало картину заткнутое клетчатой подушкой разбитое окно в домике Питрима.

Посреди этого хаоса, держа в руке клетку с бесенком, стоял брат Еремей. Он повернулся в мою сторону, на его бородатом лице отражалась настоящая боль от вида развороченного двора.

– Старец ждет тебя, – обратился он ко мне голосом, полным скорби.

Я кивнула, ощущая, как внутри все сводит от нервных судорог. Ноги стали ватными, а ладони вспотели. Я так хотела повидаться со старцем, но отчего-то сейчас было очень страшно, что-то подсказывало мне: «Не стоит знать все тайны, правда может не понравиться». Я старалась не замечать настойчивого внутреннего голоса и с замирающим сердцем вошла в домик.

Здесь стояли маленький столик со стулом и обычная деревянная лавка.

– Чего стоишь, садись! – услышала я недовольный, тихий, как шепоток, голос. Я с изумлением обернулась и увидела восседающего за столом домового – маленького, бородатого, седого старичка в лаптях, полосатых портах и подпоясанной рубахе.

– Чего рот разинула? – пробурчал дед. – Секретарь я его!

Домовой, щегольнув новомодным словцом, которое запоминал уже больше десяти лет и в первый раз произнес правильно, довольно улыбнулся, сверкнув золотой коронкой.

Я понимающе кивнула и присела на краешек лавки, с тоской рассматривая пухлый бок клетчатой подушки, свисающей из дырки в окне. Клеточки были разноцветными: красными и синими.

– Чего притихла, – бросил на меня недовольный взгляд домовой. – Твоя работа! – Он кивнул на окно. – Черта ловили! Весь двор в щепки разнесли! – разошелся он. – Девку едва не утопили!

Я уставилась на старика. Бог мой, да меня так с детства не отчитывали!

– Между прочим, – откашлялась я, пряча взгляд, – девка сидит перед вами живая и вполне здоровая!

– Митька, – послышалось из-за двери, – пригласи Асю сюда!

У домового отвисла челюсть, он недовольно свел брови и гордо кивнул на дверь. Я испуганно вскочила, потом села, потом опять вскочила и, затаив дыхание, вошла в горницу. Старец Питрим оказался меньше всего похожим на старца. Это был высокий крепкий мужичок в черной рясе, с затаившимся страхом в прищуренных глазах. Я его знала, видела когда-то давно, но не в этой жизни.

…Петр Андреевич Лисьев, в народе просто Петька, с самого детства обладал вздорным нравом. Кутила и дуралей, обожающий женщин, игру в кости и выпивку. Именно в таком порядке. Все изменилось за одну ночь, когда в пьяном угаре он увидел во сне хрупкую кудрявую девушку, с черными без белков глазами и с горящим красным мечом в руках. Она дала ему толстую старинную книгу с надписью на обложке на неизвестном языке. «Прочитай». Потом на пустых желтоватых страницах проявились буквы. Он увидел свою судьбу и испугался. Девушка поведала, что однажды она придет к нему и попросит совета. Он должен сказать, что она выиграет смертельную схватку, сделав самый трудный выбор, и что она должна идти туда, куда зовет ее сладкий голос.

Он проснулся, мир вокруг него остался прежним, а вот сам Петр изменился. Он смотрел на людей и читал их, как ту книгу. Теперь он знал и прошлое и будущее. Тогда-то он и стал Питримом, удалился в забытый скит и со страхом в сердце начал ждать прихода худенькой невысокой кудрявой девочки с черными глазами-лужицами. А сейчас перед ним стояла эта девчонка, живая, с испуганным в ожидании ответа взглядом. Только глаза у нее были человеческие, каре-зеленые.

Я со страхом, смешанным с интересом, разглядывала старца. Тот, нахмурившись, изучал меня.

– Ты знаешь ответы на все свои вопросы! – вдруг выпалил он, далеко не степенно.

Я ошарашенно уставилась на него:

– Знаю?

Старец кивнул:

– Понимание приходит со временем. Время нельзя торопить. Оно мудрое и знает, когда открыться человеку.

Я кивнула и от всей души попыталась понять ход его мыслей, но он для меня оставался загадкой.

Питрим помолчал, а потом добавил:

– Правду надо искать в глубине, а не на поверхности. Ты должна идти за голосом, долетающим до тебя по ночам.

Я задумалась: «Какая все чушь, он-то себя со стороны слышит? Какой еще голос? Да я последнее время кроме Ваниного храпа по ночам больше ничего не слышу!»

– Тебя ждет трудный выбор, – сказал он, а потом, будто испугался своих слов поспешно добавил: – Но ты сделаешь все правильно.

После этого, мне показалось, он вздохнул с облегчением, повеселел и даже стал выше, словно сбросил с плеч стопудовый груз.

Ласково улыбаясь мне, он развел руками:

– Все.

– Что все? – изумилась я.