– Ну скажи же про меч!

– Ви а лукинг фо зе сворд!

– О, мэджик сворд, ит из нот хиа, ит из ниа зэ ривер Дэйна, инту зе биг трии.

– Что он сказал?

– Что его здесь нет, он где-то в чем-то, – неуверенно пожал плечами Ваня.

– Так и сказал где-то в чем-то? – изумилась я.

– Ну да.

– Ядрена кочерыжка! Спроси, где именно. – Я почувствовала приближающуюся панику. Не договоримся с этими туземцами, а они возьмут и скушают нас на завтрак!

– А ю хангри? – спросил между тем вождь.

– Что?

– Он сказал, что они голодны, – вдруг испуганно пролепетал Петушков, попятившись назад.

– Ага, – я сглотнула, – Ванечка, не ты ли орал, что они сплошь и рядом вегетарианцы?

Петушков побледнел и сделал еще один шаг назад, очевидно, собираясь дать деру обратно в лес.

– Ай глэд ту тейк сам тэйсти мит энд веджетейблз фо ю фо дина.

Вождь, улыбаясь еще шире, начал показывать нам направление к костру.

– Что он сказал? – У меня от страха подогнулись колени.

– Он сказал, что мы станем очень вкусным обедом с овощами.

– Это как жаркое?

– Это как… пойдем жрать мясо и овощи, идиоты! В каком Училище ты, теоретик несчастный, изучал древний ангельский? – рявкнул на чистом, без какого-либо акцента словенском туземец.

Теперь Ваня стал пунцовым и моментально прикрыл рукой нашитый герб стольноградского Совета у себя на плаще.

– Вы что, говорите по-словенски? – выдавила из себя я.

– Да, а еще читаю и пишу! Не все же такие неучи, как вы. Я, между прочим, в Совете в Бурундии десять лет проработал секретарем, пока сюда послом не отправили!

– О!.. – единственное, что смогла выдавить я.

Ребятки оказались из местного Совета, а их вождь и главный шаман, которого называли Его Святейшество, принимал только избранных, и нас он очень захотел увидеть. К чему бы это?

Упирались мы от всей души, под всякими предлогами пытались избежать встречи с Его Святейшеством и спрятаться где-нибудь под кустом. Но улыбающиеся лица и копья дикарей, едва не касающиеся наших спин, убеждали лучше любых слов. Мы приблизились к особенно большому шалашу.

– На колени, – прошептал Карука. – И голову не поднимайте.

Мы плюхнулись на землю и на коленях, опустив голову к земле, пролезли в дверь. В шалаше горел свой очаг, собранный из красных речных камней. Вокруг лежали ковры, толстые, теплые, явно эльфийские. К сожалению, что-то еще рассмотреть с такого неудобного ракурса оказалось невозможно.

– О, великий и ужасный, мы привели к тебе двух странников, они ищут великий магический меч – Фурбулентус.

– Ху?

– Он. Она, – заорали мы с Ваней в унисон, потом получили по увесистому удару в район почек и посчитали за счастье больше не открывать рот.

– Слушай, – зашептала я в ухо Ивану, – если он понимает словенский, зачем говорить на этом тарабарском.

– Ангельском.

– Какая разница.

– Зей синкс, зей кэн тэйк зэ мэджик сворд?

– Что он спросил? – опять зашептала я.

– А черт его знает! Он говорит с таким акцентом, что я не могу понять.

– Я сказал, – обратился к нам вождь, – что почему вы уверены, что сможете взять Фурбулентус. Он дается в руки только Избранному.

– А мы и не уверены, – отозвалась я, поднимая голову. Мой взгляд упал на толстое пузо собеседника, затянутое в красный эльфийский шелк, а потом кто-то весьма грубо наступил мне на голову, возвращая ее в исходное положение. – Просто Али сказал, что его надо достать из деревяшечки, но про его волшебное начало даже не обмолвился.

– Али?

– Ну да. Это зеленая рептилия, дракон.

– Ты знаешь Великого Али Абама Кутье-Тураугского?

– Чего?

Я подняла голову и увидела вождя во всем его великолепии. Он оказался замечательным полным господином. Лоснящиеся щеки свисали едва ли не до плеч, а подбородок плавно перетекал в шею. Они с Графом не братья случаем?

– Тебя и твоего спутника прислал Великий Али?

– Ну нечто вроде этого.

Ваня поднял голову и, застыв от изумления, посмотрел на вождя, как на диковинную зверушку.

Что тут началось! Нас быстренько подняли с колен, взяли под белы рученьки, усадили на кресла рядом с ложем правителя. Тот как-то странно заулыбался, отчего совсем исчезли его маленькие глазки. Нам вручили в руки золотые кубки со странно пахнущей жидкостью желтого цвета и подложили под спины подушки, а один воин даже ласково погладил меня по ударенному боку. Вождь подобострастно смотрел на нас и, кажется, был готов кинуться нам в ноги, лишь бы друзья Великого Али не серчали. Мы злиться не собирались и были сконфужены такой трансформацией в поведении дикарей.