Скорее всего, Арвиль обезопасил себя от неожиданных встреч с «долгожданными» гостями. Одноэтажный домик утопал в зелени великолепного сада. За домом красовался ровными грядками помидоров и огурцов ухоженный огород.

Само здание с большой открытой верандой, увитой плющом и ведущей на хозяйскую кухню, казалось воздушным. Посреди двора был глубокий колодец. Конюшни и свинарник высились в самом углу двора. Зато рядом с воротами мучился на цепи огромный лохматый пес Трезорка – ужаснейшая зверюга, ненавидящая гостей всей своей собачьей душой. Он встретил нас с Ваней оглушительным лаем. Нам навстречу вышли улыбающиеся хозяева Гарий и Мария. Гарий – высокий, седой, с шикарными густыми усами. Мария – маленькая, быстрая, с длинной косой до пояса, гораздо моложе мужа. Они улыбались нам радостно и одновременно сочувственно. Так смотрят на милую, но слегка придурковатую девчушку. Мне стало не по себе. Даю руку на отсечение, оба стали свидетелями моего триумфального выступления на площади.

Нам выделили две небольшие чистые светлые комнатки, располагающиеся напротив друг друга.

Так мы зажили в ожидании приезда Совета на землю данийскую.

Прошло несколько дней, Фатиа нас не вызывал и сам торжественным визитом осчастливить не спешил, вероятно решив, что подобные нам гости великолепно проведут время и без его присутствия. Он был прав.

Лично я чувствовала себя как на изысканном курорте: ела фрукты, принимала солнечные ванны и читала пятую в своей жизни книгу «Приключения ведьмы», найденную на полке у себя в комнате. Свободный перевод данийского романа на словенский язык оказался настолько «свободным», что я начала подозревать, будто автор специально измывался над несчастной придурковатой девицей, нашедшей данийского ребенка, запутавшейся в ситуации и не разглядевшей в себе огромную колдовскую силу. Я хохотала до слез и до смерти пугала своими всхлипами гостеприимных хозяев. Мне так и представлялось, как Мария и Гарий застывают на месте и многозначительно переглядываются, слыша гомерические раскаты моего смеха, оглашающие сад.

Пока я убивала время, Ваня сильно переживал. Он чувствовал себя партизаном, случайно забредшим на вражескую территорию, а потому ходил все время оглядываясь или же вдруг резко оборачивался, ожидая прямо за своей спиной заметить слежку.

Потом на постоялый двор началось целое паломничество: близкие друзья хозяев, приятели, соседи и откровенно посторонние люди приходили под всевозможными предлогами с ярым желанием увидеть своими глазами «ту ведьму, спасшую Наследника и нашедшую Фурбулентус». Меня такие посещения коробили, я как можно дальше пряталась в саду и не вылезала, пока «дорогие гости» не убирались восвояси.

Через несколько дней поток поиссяк, и я облегченно перевела дух.

Анука спешно увезли в Бертлау, решив, что новоприобретенная «мамаша» сможет повлиять на ребенка не лучшим образом. Я очень сильно по нему скучала и мечтала себя чем-нибудь занять, чтобы отвлечься от горестных мыслей.

История с Ваниной сломанной ногой полна трагических подробностей и неожиданных поворотов. Именно немощь Петушкова определила дальнейшие события и явилась причиной некоторых весьма неприятных происшествий. Случилось это так.

– Мария, может, мне чем-нибудь помочь тебе? – Я стояла посреди светленькой чистой кухоньки и отчаянно мешала хозяйке готовить обед.

Женщина испуганно посмотрела в мою сторону:

– Ты лучше отдыхай, милая. После дороги, поди, устала.

Я уселась на табурет, обтянутый светло-голубой ситцевой тканью, и стала рассматривать бьющуюся о стекло муху. Несчастная отчаянно жужжала, пыталась вылететь, но не могла.

– Я тебя очень прошу, – тихо сказала я таким тоном, что от жалости к самой себе на глаза навернулись слезы. – Я не испорчу ничего, честно!

Мария призадумалась.

– Ну хорошо, – кивнула она, – возьми корзину на террасе, собери помидоры.

Получив это особо важное задание, я, радостная, выскочила из кухни, подхватила корзину и бросилась бегом в сад. Ваня лежал в гамаке, натянутом между двух старых яблонь, и с интересом разглядывал меня.

– Петушков, – крикнула я, – пойдем в огород трудиться, а то у тебя уже пузо растет.

Ваня поморщился, закинул руки за голову и уставился в синее небо, виднеющееся через густую зеленую листву.

– Как говорят умные люди, Аська, к коим ты не относишься: «Лучше пузо от пива, чем горб от работы».

– Я не поняла? – Я уронила корзину и уперла руки в бока. Ваня моментально вскочил на ноги и широко улыбнулся:

– Уговорила, Вехрова!

Мы подошли к грядкам. Они оказались «чистенькими»: без единого сорняка… и кустов с помидорами. Кто-то обобрал огород, поломав все побеги, оставив лишь убогие корешки, сиротливо торчащие из земли.

Ваня откашлялся:

– Ася, не хочу тебя огорчать, но, кажется, это и были помидоры.

Я в растерянности уставилась на голые палки, некогда поддерживающие кусты, и яростно начала чесать затылок. С огурцами произошла такая же катастрофа – из земли торчали маленькие сломанные черенки, валялись веревки, которыми были подвязаны растения, и больше ничего.

Потерпев полное фиаско на ниве сбора урожая, я вернулась на кухню. Гарий стоял посреди меленькой комнатки и пил холодное молоко прямо из крынки. Оно текло по усам и капало на темную от пота рубаху.

– Помидоры выдрали вместе с кустами! – с порога заявила я.