Шрифт:
– Это действительно переселенец. Осторожно… Сейчас может произойти что угодно!– негромко, быстро, безо всяких интонаций, произнесла Дафна.
Она уже держала флейту наготове. Депресняк на подоконнике шипел и клокотал.
В эту секунду мужчина, стоявший снаружи, разомкнул губы и сипло, точно осваивая заржавевший голос, произнес:
– Мне нужен пергамент и эйдос ведьмы! Живее! Я перенесся… не совсем удачно… Это тело уже уходит. Оно пыталось сопротивляться и разрушило само себя.
Рука вцепилась в раму. Меф видел синие полукруги ногтей.
Меф содрогнулся. Он понял, что Даф права. Перед ними стоял человек-пустышка. Человек, которого уже не существовало.
– У нас нет ни пергамента, ни эйдоса. Мы знали, что за ними придут, и приняли меры. А теперь убирайтесь или я размажу это тело маголодией. Я знаю: вам безразлично, что будет с телом, но все равно - убирайтесь, Спуриус!– потребовала Дафна.
Голос ее звучал спокойно, но Меф почувствовал, что она сделает именно так, как сказала. И их враг это тоже прекрасно осознал. В пустых глазах появилась обеспокоенность, а синие губы зашипели.
– Не спеши, светлая, или мне придется уничтожить еще несколько тел, чтобы досказать все до конца. Пергамент мой по праву! Он был принесен для меня и достался бы мне, если бы вы не впутались. Я должен получить его и эйдос не позже, чем через два дня! Я приду за ним снова. Верните пергамент, и вы забудете о Лигуле навеки. Глупый горбун исчезнет. У мрака будет новый властитель… А теперь я закончил! Можешь размазать тело, светлая! Я выхожу.
– Ступайте, Спуриус! Мы все поняли и все передадим. Через два дня вы получите ответ, - повторила Даф.
«Переселенец» с ненавистью посмотрел на нее и перевел взгляд на Мефа. На губах у него внезапно появилась улыбка.
– Я понимаю, что момент неудачный, парень, и сейчас ты не расположен общаться. Но когда перестанешь кипеть, подумай вот о чем. Мраком должны править мы с тобой, а не бухгалтер Лигул с его жалкой марионеткой Прасковьей. Ты и я - вместе мы свернем горы. Мы первые и единственные отказались от дархов, доказав, что мраку они не нужны, чтобы оставаться мраком. Мы союзники.
– Луна! Вы пытались убить меня через луну!– напомнил Меф. Теперь он не сомневался, что проклятие шло от Спуриуса.
– Я лишь пытался пошутить. Не думал, что ты окажешься таким хлюпиком. Ну, до встречи! Не надо, маголодий, светлая!
«Переселенец» повернулся, на негнущихся ногах сделал шагов десять в сторону дорожки и внезапно упал лицом вниз.
Примерно через час приехала вызванная кем-то «Скорая». Бригада медиков покрутилась возле лежавшего парня, по очереди наклоняясь к нему. Оставив тело на траве, медики отошли и стали спокойно курить. Меф удивился, что мужчину не грузят в «Скорую» и не увозят. Видно, ждали кого-то еще.
Минут через двадцать подъехала милицейская машина и почти сразу за ней «Газель», раскрашенная как «Скорая помощь», но с глухим кузовом-холодильником. Деловито перебросившись с медиками парой фраз, милиционеры лениво посветили фонариком на траву и на стены дома. Луч фонаря скользнул и по лицу Мефа, однако к тому времени почти во всех окнах уже были люди, и луч, не задержавшись, проследовал дальше.
Около получаса внизу на газоне была суета. Затем санитары из глухой «Газели» забрали тело и увезли.
Мефодий повернулся к Дафне. Она стояла с флейтой в опущенной руке.
– Именно поэтому нельзя быть нейтралом. Тот, кто видит это и остается нейтралом, уже не нейтрал. Он душевный мертвец, и внутри у него гнилой эйдос, - сказала она.
Глава 10.
ТЕЛЕФОНЫ И ТЕЛЕФОНЧИКИ
Поссорь всех друзей - и работа
посредника тебе обеспечена.
Книга Мрака– Улита!– бичом щелкнуло из кабинета.
Ведьма неохотно поднялась, подала знак Вихровой, чтобы та продолжила прием комиссионеров, и пошла к кабинету. Комиссионеры, выстроившиеся в шуршащую бумажным шепотком очередь, с завистью смотрели, как она закрывает за собой дверь. Этим затравленным, забитым, бесконечно злобным гадикам казалось, что там, за этой дверью начинается истинная жизнь и настоящие возможности.
Однако окажись они у Арея или даже в куда более заветной с их точки зрения Канцелярии Лигула, они, скорее всего, ничего не приобрели бы. Способность испытывать радость мало связана с окружением, но лишь с внутренним резервуаром радости. Малыш, получивший половину шоколадки, которую его приятель только что отряхнул от песка и, культурно поплевав для гигиены, обтер о штаны, гораздо счастливее озабоченного, наперегонки лысеющего со лба и затылка мэна, которому принадлежит целая цепочка кондитерских комбинатов.