Какъ скоро мы отправились въ путь, то онъ меня спрашивалъ, не имюль я какого отвращенія къ замку Милорда М… въ Гертфордшир. Милордъ, сказалъ онъ мн, живетъ въ своемъ помсть въ Берк. Я ему повторила, что я не желаю такъ скоро показаться его фамиліи; что симъ бы оказала явную недовренность къ моей фамиліи; что я ршилась занять особенное жилище; и что его просила находиться отъ меня въ отдаленности, покрайней мр для того, дабы освдомиться, что мои друзья подумали о моемъ побг. Въ такихъ обстоятельствахъ, присовокупила я, ни мало не ласкаюсь, чтобъ примиреніе вскор могло послдовать; но если они узнали, что я приняла его покровительство, или какъ все равно, его фамиліи; то надлежитъ отрчься отъ всей надежды.

Онъ мн клялся, что совершенно будетъ поступать по моимъ склонностямъ. Однако Лондонъ безпрестанно ему казался удобнйшимъ для меня убжищемъ. Онъ мн представилъ что если бы я была спокойна въ какомъ ниесть по моему вкусу избранномъ дом, то онъ бы тотчасъ удалился къ Г. Галл. Но когда я объявила, что не желаю хать въ Лондонъ, то онъ пересталъ боле меня просить.

Онъ мн предложилъ, и я на то согласилась хать въ постоялой домъ, вблизи отъ Медіана находящейся; такъ называется замокъ его дяди въ Гертфордшир. Я имла тамъ свободу пробыть на един часа съ два, и употребила оные на написаніе къ теб письма, и продолженіе той повсти, которую я начала въ Сент-Албан. Я также написала письмо и къ моей сестр въ двоякомъ намреніи, увдомить мою фамилію, что я нахожусь въ добромъ здоровь, хотя бы она въ томъ принимала участіе хотя нтъ, прося у ней моихъ платьевъ, нсколько означенныхъ мною ей книгъ, и тхъ пятьдесятъ гвиней, которыя я оставила въ моемъ ящик. Г. Ловеласъ, отъ котораго я также не утаила причину втораго моего письма, спросилъ меня, не сестр ли моей хотла я его надписать. Нтъ, дйствительно, отвчала я ему; я еще не знаю… Я такъ же не знаю, прервалъ онъ; но единъ случай принуждаетъ меня о томъ такъ думать. [добрая душа, естьлибъ я могла во ономъ ей врить.] Однако я вамъ скажу сударыня, какъ поступить въ семъ случа. Если вы совершенно ршились не жить въ Лондон, то пусть ваша фамилія васъ во ономъ щитаетъ, поелику тогда она совсмъ лишиться надежды сыскать васъ. Означте вашей сестриц, чтобъ на принадлежащемъ къ вамъ письм надписать къ Г. Осготу, въ сох. Ето весьма славной человкъ, которому ваши друзья безъ всякаго затрудненія поврятъ дла ваши, и симъ то средствомъ они весьма будутъ довольны.

Они довольны, любезная моя, довольны! Кто? мой отецъ, мои дядья! Но ето не излчимая болзнь. Ты видишь, что у него вымыслы всегда готовы. Не имя ни какого на сіе возраженія, я нимало не колебалась на оные ршиться. Мое безпокойство состоитъ въ томъ, чтобъ узнать какой получу я отвтъ, или удостоятъ ли меня онымъ. Въ ожиданіи онаго, утшаюсь я, разсуждая, что какими бы жестокостями ни было оно наполнено, и хотябъ было писано рукою моего брата, но не будетъ жесточа тхъ послднихъ поступокъ, которыя я претерпла отъ него и моей сестры.

Г. Ловеласъ находясь въ отсутствіи около двухъ часовъ, возвратился въ постоялой домъ, и будучи побуждаемъ своею нетерпливостію, присылалъ раза три или четыре просить меня съ нимъ свидиться. Я ему столько же разъ приказывала отвтствовать, что мн не когда и въ послдней разъ сказала, что не буду имть время къ тому до самаго обда. Что же онъ сдлалъ? Понуждалъ скоре оной готовить: я его слышила, по временамъ, что кричалъ на повара и служителей.

Вотъ другое его совершенство. Я осмлилась увидвшись съ нимъ, выговаривать ему за сіи вольныя слова. Въ самую ту минуту услышила я его ругающаго своего камердинера, которымъ онъ впрочемъ всегда былъ доволенъ: весьма скучной промыслъ, сказала я подходя къ нему, держать постоялой дворъ.

Не столь скученъ, какъ я воображаю. Какъ! Сударыня, не думаете ли вы о томъ промысл, въ коемъ пьютъ и ядятъ на щотъ другаго, я говорю о нсколько отличныхъ постоялыхъ домахъ. Что меня побуждаетъ тому врить, есть та необходимость, въ коей безпрестанно живутъ военные люди, коихъ я представляю, что большая часть оныхъ суть ужасные злоди. Боже милостивой! продолжала я, какія рчи слышала я въ ту минуту отъ одного изъ сихъ храбрыхъ защитниковъ отечества, которой говорилъ, такъ какъ я о томъ могла судить изъ отвта, человку тихому и скромному! Старая пословица мн кажеться справедливою: клятся какъ солдату пристойно.

Онъ кусалъ у себя губы, онъ прошелся по горниц на цыпкахъ; и приближался къ зеркалу, я примтила на его лиц знаки его смущенія. Такъ сударыня, сказалъ онъ мн, ето военная привычка. Салдаты вообще часто клянутъ: я думаю, что офицерамъ надлежало бы ихъ за то наказывать.

Они заслуживаютъ жестокаго наказанія, возразила я; ибо сіе преступленіе недостойно человчества; равномрно и клятвы не мене мн кажутся презрительными. Оно вдругъ означаетъ злость и безсиліе. Тотъ, которой оное длаетъ, былъ бы сущею Фуріею, естьлибъ могъ свои желанія исполнить.

Прекрасное примчаніе сударыня. Я бы сказалъ первому салдату, котораго бы услышалъ кленущагося, что онъ презрительной человкъ.

Госпожа Гремъ засвидтельствовала мн свой долгъ, такъ какъ угодно было Г. Ловеласу назвать ея учтивости. Она усильно меня просила хать въ замокъ, говоря о томъ, что она слышала о мн, не токмо отъ МилордаМ… но и отъ его двухъ племянницъ и всей фамиліи; также о надежд, коею они ласкаются уже долгое время получить ту честь, которую не весьма отдаленною уже почитали. Сіи слова весьма для меня были пріятны; поелику я ихъ слышала отъ весьма доброй женщины, которая подтвердила все то, что Г. Ловеласъ мн ни говорилъ.

Въ разсужденіи жилища, о коемъ я заблагоразсудила просить ея совта, она мн рекомендовала свою своячиню, которая отъ нее жила въ семи или осьми миляхъ, и у которой я совершенно буду довольна. Наибол принесло мн удовольствія то, что слышала отъ Г. Ловеласа, которой оставилъ насъ въ коляск, свши на лошадей съ двумя собственными своими людьми, и конюхомъ Милорда М… служилъ намъ провожателемъ до конца нашей дороги, куда мы прибыли въ четвертомъ часу въ вечеру.

Но я уже теб сказала въ предшествующемъ письм, что покои весьма тамъ для насъ неудобны. Г. Ловеласъ, будучи не доволенъ, не скрылъ отъ госпожи Гремъ, что онъ находитъ ихъ не соотвтствующихъ тому описанію, которое она намъ начертала; что какъ домъ разстояніемъ на милю отъ ближняго предмстія; то ему не надлежитъ такъ скоро на такое разстояніе отъ меня отдалятся, опасаясь какихъ ни есть произшествій, которыхъ мы еще страшимся, и что впрочемъ покои были весьма тсны и не дозволяли ему жить со мною. Ты конечно признаешься, что сіи его слова очень были для меня пріятны.