Вернее, должен был обрушиться, но на его пути встала пылающая зеленым стена до самого неба. Обнаружив ее перед самым носом, дракон испуганно отпрянул. И алое пламя, способное плавить скалы, бессильно стекло по изумрудной поверхности.

Выругавшись, Гобар заставил зверя ходить кругами. О Завесе, созданной магами Новгорода, он, конечно, знал, и во время прошлого боя, когда Волосатых остановили, она также маячила за спиной нападавших. Но сегодня выяснилось, что маги врага, судя по всему, двигают ее вместе с войсками. Но чтобы Завеса остановила дракона – о таком альв и помыслить не мог.

Гобар воздел руки и громко, тщательно соблюдая интонацию, продекламировал призыв к Силе. В руках зазудело, с ладоней сорвались пучки слепящих желтых молний, ударили в равнодушную зелень и... – сгинули, оставив после себя лишь черные круги, похожие на следы от кострища. Они медленно затягивались, растворялись в вязком болоте Завесы.

Гобар выругался еще раз – от бессилия. Проклятые Волосатые что-то сотворили с Завесой, что-то такое, против чего обычные средства бессильны. Маг мог только смотреть на схватку, но не участвовать в ней.

Чья брала внизу, он не мог разобрать. Два войска сошлись вплотную, и метель мешала увидеть подробности.

Поняв бесполезность пребывания в небесах, где ветер все усиливался, Гобар посадил дракона чуть в стороне от места сражения. Внизу оказалось куда теплее. Некоторое время маг разминался, с наслаждением ощущая, как холод уходит из тела.

С земли Завеса выглядела еще внушительнее. Утром Гобар просто не обратил на нее внимания, а теперь, присмотревшись, не мог оторвать глаз. Подобно светящемуся утесу чудовищного размера, уходила она в небеса, а от ее подножия доносились звон оружия и вопли сражающихся. Альв невольно покачал головой – удивиться мастерской работе никогда не грешно, даже если это работа твоих врагов.

Сражение постепенно откатывалось на восток. Судя по звукам, альвы теснили людей, но те пока не желали бежать.

Воспользовавшись затишьем, Гобар слез с дракона, добрался до Завесы и осторожно вошел в зеленое свечение. Мгновенно ощутил сопротивление – словно продавливался сквозь вязкую жидкость. Чем далее шел, тем более густой она делалась, тем труднее становилось идти. В ушах нарастал низкий неприятный гул, во рту пересохло. Когда в глазах потемнело, альв ощутил себя на грани обморока. Пришлось остановиться и некоторое время простоять, пытаясь поднять ставшие непомерно тяжелыми руки.

Ноги начали дрожать, и маг сдался.

Вышел из Завесы совершенно обессиленным, словно не одну версту тащил на себе дракона. Подумал: «Хорошо, что я отправил парней патрулировать степь. Здесь толку от них все равно не было бы никакого».

Снегопад усиливался.

Фаворит

– Я отправляюсь. – Голос Межамира прозвучал чуть виновато, и неловкая тишина повисла в комнате. Восемь магов, которым еще неведомо сколько предстоит держать Завесу, выглядели не лучшим образом. Даже у Бросвята, самого молодого, залегли тени под глазами, а лицо осунулось.

– Удачи, – сказал Снегирь, потирая красные от бессонницы глаза. Нелегко в сто с лишним лет обходиться без ночного сна.

– Я надеюсь на вас, – на этот раз все сказал, как надо, – на то, что вашей Силы хватит, чтобы остановить врагов.

– Мы попробуем, – ответил за всех Весемир, и синева Дара над его головой пошла волнами.

– Не так много времени осталось. – Слова повисали в густом, как кисель, молчании, но Межамир не мог остановиться, хотя чувствовал, что и он сам, и его речи – здесь лишние. – Через неделю начнет таять снег.

– Это нам известно, – промолвил Сечень, выразительно глядя Межамиру в глаза. – Прощай, верховный.

– Прощайте и вы. – Межамир улыбнулся, но улыбка вышла кривой. – Но надеюсь, что мы еще свидимся.

Дверь сухо хлопнула за спиной, дав понять, что прошлая жизнь теперь безжалостно отрезана, что выбор сделан. Межамир с предельной ясностью ощутил – он идет туда, откуда возвращаются немногие, и уверенность в себе, которой всегда отличался новгородский маг, на миг поколебалась.

Во дворе его ждали. Конь всхрапнул, но покорно подставил спину. Межамир залез в седло и дал шпоры. Копыта с плеском ударили в жидкую грязь. С гиканьем и свистом рванулась за магом сотня личной охраны, что проводит его до гор. Не столько для безопасности, сколько для почета.

Копыта равномерно простучали по деревянным мостовым, мелькнули и пронеслись мимо, словно сдутые ветром, надвратные башни городской стены. Кавалькада углубилась в лес. Бешеная скачка разогрела сердце, бьющий в лицо свежий ветер унес страхи, и Межамир придержал коня.

Впереди дальняя дорога, и незачем загонять животное.

Государь

Настроение у Брана с самого утра было хорошее. Позавтракал он с отменным аппетитом, уделил некоторое внимание супруге, а затем занялся делами. Война войной, а огромная держава нуждается в том, чтобы за ней приглядывали.