[Коля.] Хорошо, Юрий, составляй, но тогда разреши помочь тебе советом.

[Юрий.] А ты кто такой, чтобы мне советовать?

[Коля.] Я твой товарищ по седьмому классу "А".

[Юрий.] Правильно... Товарищ по седьмому "А", а не по советам! И вообще никаких советов! Понятно?.. Сами говорили, у меня вкус, у меня ум...

[Миша.] Я говорил: один ум хорошо...

[Юрий.] Хорошо?.. И хватит!

[Миша.] Ты не дослушал. Я говорил: один ум хорошо, а два...

[Юрий.] У кого это два? Не у тебя ли? Тоже мне мыслитель нашелся... Спиноза... И причёска мне у тебя не нравится. Что это за прическа?

[Миша.] Раньше она тебе нравилась.

[Юрий.] Раньше она могла мне нравиться, а теперь она может не нравиться и может нравиться, а может не нравиться, а может...

[Миша.] И вообще причёска тебя не касается.

[Юрий.] Минуточку. Сами говорили, что меня всё касается! Говорили?

[Миша.] Говорили, но...

[Юрий.] Никаких "но"... Кто хочет что сказать, пусть поднимет руку.

Все поднимают руки.

(Снисходительно.) Говори, Коля, говори...

[Коля.] Знаешь, это просто хамство. В конце концов, мы можем обойтись и без твоих советов. Ты староста класса, а не кружка самодеятельности, консерватории ты не кончал...

[Юрий.] Кто не кончал консерватории?.. Я не кончал консерватории?.. Ха-ха! Да вы знаете, что я окончил Московскую консерваторию?!

[Миша.] Это когда же ты её окончил?

[Юрий.] Когда я был вундеркиндом... От двух до пяти... по вокалу!

[Коля.] Слушай, Юрий, ты же говорил, что тебе медведь наступил на ухо в детстве.

[Юрий.] Мне медведь?.. Это я медведю наступил!.. На ухо! Понятно?

[Зоя.] Что с ним такое случилось?.. Неужели мы его так перехвалили?

[Маша.] А по-моему, это звонок.

[Зоя.] Какой звонок?

[Маша.] На первую перемену - видите, как человек переменился... с первого звонка. Выбрался старостой, и вот вам пожалуйста...

[Юрий] (пишет и бормочет). Ни один ваш номер у меня не пройдёт, а вот мои номера...

[Коля.] А вот твои номера у нас не пройдут! Ну-ка слезай! Десять минут, как староста, а насорил... Снимай его, ребята!.. А то он что-то очень оторвался от пола.

Мальчишки и девчонки снимают со стола стул, на котором сидит Юрий Иванов.

[Миша.] И совершил мягкую посадку в районе своего взлета! (Протягивает Иванову метлу.) Держи! Подметешь мусор, приходи в класс на свои перевыборы!

[Юрий] (тихо, вежливо). Ребята, а как же насчёт посоветоваться? Вы ведь как будто хотели со мной что-то обсудить... вместе, как говорится...

[Миша.] Спасибо, Юрий, нам кажется, что мы обойдемся без твоих советов.

[Коля.] Лет до ста расти нам без старосты, без такого, как ты...

[Юрий.] Значит, всё?

[Мальчишки и девчонки] (в один голос). Всё! (Скрываются за занавесом).

[Юрий] (задерживает Мишу). Хорошая у тебя прическа, я всё думаю: не сделать ли и мне?

[Коля.] Думай... Думай! Кстати, Иванов, поздравляю тебя с рекордом!

[Юрий.] С каким?

[Миша.] С всесоюзным!.. Ты был старостой класса всего девять минут и восемь секунд.

[Юрий] (смотрит на часы) Извините, десять минут и девять секунд... Поточнее надо считать...

[Миша.] Всё равно - рекорд! (Уходит.)

Оставшись один, _Юрий Иванов_ взмахивает щёткой и метёт пол, фальшиво напевая: "Когда я на почте служил ямщиком..."

Пока я окидывал взглядом сочинение, которое вы только что прочитали, Кутырев, по-видимому во избежание неприятностей, оказался у самых дверей.

– Кто меня будет играть?..
– спросил я грозно.

– Маслов...
– заикаясь, ответил Кутырев.

– Не пойдет!
– отрезал я.

– Но лучше его тебя никто не сыграет.

– Есть, которые сыграют и получше, - ответил я загадочно и задумчиво покачал головой.

– Это, к примеру, кто же?
– удивился Кутырев.

– К примеру... это я! Я смогу сыграть самого себя лучше всякого Маслова...

ВОСПОМИНАНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

К директору! Срочно!

Кутырева так удивило мое предложение, что он долго молча просто стоял и просто не варил тому, ч. о я сказал, и только когда я ещё раз подтвердил своё желание, он сказал изумленно:

– Слушай, Иванов, а ты можешь сам себе разрешить сняться в фильме, где ты будешь играть самого себя?
– спросил меня Кутырев.

– Почему это не разрешу, себе я разрешу, а другим никогда. Только я сам себе и могу разрешить, а больше мне никто не сможет разрешить, - подтвердил я.