— Кто-то чужой поблизости… Зверь, или человек.

Он встревожено нахмурился:

— Где?

Я не ответил — волна достигла апогея и исчезла — кто бы это ни был, реагировать было поздно!

— Эй! Фраера!

Мы обернулись. Примерно в десяти шагах, на опушке очищенной нами поляны, стояло пять человек. Все они были в синих, полуоборванных кутках, с характерными наколками на руках и кистях. У каждого при себе имелось оружие — самодельные копьё или дубина. Я скрипнул зубами — дать себя застать врасплох, зная, что в долине вовсю орудует банда — и это во второй раз!

— Ну что, корешки, побалакаем?

Стопарь бросил взгляд по сторонам. Я ухватил его за руку:

— Не надо… Давай спокойно отходить к оружию.

— Эй, мужики? Нет, мы так не договаривались! А ну, стоять!

Сзади раздался шум — еще с десяток человек, глумливо усмехаясь, перерезали нам дорогу к уже поваленным стволам, где осталось всё наше снаряжение. Из тех пяти, которые появились первыми, выступил вперёд невысокий, плотно сбитый человек, с коротко стриженными волосами на голове. Он как-то косо прищуривался и приподнимал при этом одну бровь. Мы сразу догадались — сам предводитель банды пожаловал в наши края! Предупреждения его прихлебателей оказалось не пустым звуком…

— Ты, что ли, возле скалы обосновался?

Я не ответил, быстро перебирая в уме все возможные пути решения возникшей проблемы. Бежать мы не могли — бандиты настигли бы нас в два счёта. Кроме того, я заметил у некоторых арбалеты… Внезапно я почувствовал, как холод сковал мое сердце — Элина! Ничего не подозревающая девушка должна была сейчас подняться из оврага, где протекал ручей, и угодить прямо в лапы этих зверей!

— А тебе какое дело? — я бросил это в глаза Сычу, произнося, как можно громче и отчётливее. Тот недовольно поморщился:

— Не ори. Я не глухой.

— Да, это я живу возле скал!

Он недоумённо посмотрел на меня и, вдруг догадавшись, сделал знак рукой.

Тотчас парочка, из окружившей нас своры, метнулась в сторону — прочёсывать местность.

— Элина! Беги!

Они набросились на нас скопом. Но сокрушить могучего кузнеца оказалось не так легко, как они рассчитывали. Они отлетали от него как шавки от медведя

— Стопарь крушил их, не разбирая Да я и сам отбивался отчаянно, желая, как можно дольше сдерживать их натиск, чтобы дать возможность девушке услышать шум схватки! И те приёмы, которые мне когда-то показала Ната, пригодились как нельзя кстати. Не меньше троих зэков корчилось на траве от жестоких ударов и бросков — только мой вклад! Но силы были слишком неравны… Сыч отмахнул в сторону, выхваченную кем-то в сердцах, финку — та полетела в траву и вонзилась в землю!

— Потом. Пусть отведут нас к своим. Что зазря ноги топтать? Не за тем шли…

Избитые и залитые кровью, мы поднялись на ноги, поддерживая друг друга.

Глаз у Стопаря заплыл, нос был разбит, из губы сочилась кровь. Мне досталось немного меньше — увлечённые тем, чтобы справиться со здоровяком, они не посчитали меня достойным противником. И никто не заметил, как я в пылу драки переместил утерянный нож за пазуху, под рубашку.

— Так… Крутые, значит. Тогда сделаем иначе. Старика — прикончить. Этого оставить, он приведёт… А что бы знал, что его ждет в случае отказа — кузнецу кишки на сук намотаем и ему под рожу подсунем.

— Тогда тебе смерть, Сыч, — очень спокойно и убедительно сказал я. — Вся долина встанет, чтобы уничтожить тебя и твоих отморозков. Ты и твои люди — пришельцы. Вы не знаете наших степей. А охотники, привыкшие в одиночку ходить на волка, способны перебить твоих ублюдков, как шакалов. И двух недель не пройдёт после нашей смерти, как твои кости станут обгладывать крысы, где ни будь, на ближайшей помойке!

Я блефовал. Вряд ли, кто ни будь в долине мог и стал оказывать серьёзное сопротивление банде. Один лишь Сова, но даже его сил не хватило бы на то, чтобы покончить с бандитами, а мы считали, что их не меньше шестидесяти…

Если они возьмут форт — в прерии останется только Череп, да где-то бродящий, неуловимый Чер, но на организованное сопротивление рассчитывать не приходилось. Сыч этого не мог знать, иначе бы его люди уже начали творить в посёлке, да и по всей долине полный беспредел. Он правильно сообразил — тот, кто встал на пути его людей, по видимому, имел для этого веские основания. А такими в их среде могли считаться лишь крупные силы…

Главарь не мог не понимать, что эта угроза — не пустой звук. Но он уже более полутора месяцев находился в долине, а за это время его разведчики могли досконально узнать все и обо всех. Все зависело от того, насколько он доверял этим сведениям… Сыч поджал губы:

— Постой…

Двое, дебильного вида, крепыша, с мордами даунов, уже изготовившиеся к тому, чтобы вонзить кривые ножи в Стопаря, опустили клинки.

— Погодите. Ты, паря, меня на понт не бери, я четверть мотал, когда ты еще под стол ссать бегал. Но смелых — уважаю. Зачем мне тебя убивать?

Живи… покуда. Так ведь не я — ты сам разборки начал. Мне тебя мои люди точно срисовали — и прикид, и профиль. Я тебя узнал… Ты — Дар?

Я промолчал. Сыч, не дождавшись ответа, продолжил: