Сыча и его банды. До той поры мы вынуждены были ночевать так, как это уже давно делали все остальные — прямо на шкурах. В доме было тепло — Ната поддерживала постоянный огонь в нашем новом очаге… Он давал слабое освещение и высушивал неизбежную сырость, накапливающуюся в углах, не имеющего окон, помещения. После подвала здесь казалось тесно, но всё же мы могли разместиться с некоторым комфортом. Впрочем, проводя большую часть времени на воздухе, мы приходили сюда лишь на ночлег. А Сова, в отличие от нас, вообще предпочитал ночевать на открытом воздухе, укладываясь на жесткую землю и пользуясь лишь одной подстилкой из крепкой шкуры волка. Я наклонился к девушке и взял её лицо в ладони:

— Давай спать, солнышко. Нам с тобой рано уходить…

Она безвольно подчинилась. Я подумал — её мысли заняты тем, что она сегодня совершила. Когда мы, с Натой, убили в предгорье тех, кто принес гибель всем ее спутникам, с нами тоже творилось что-то похожее…

— Иди ко мне.

Я поднял её на руки к отнёс к Нате. Подруга сразу обняла её и принялась раздевать. Элина протестующе захлопала глазами, но Ната мягко заметила:

— Это лучшее, что тебе сейчас надо…

Я сел на край. Ната разоблачила Элину и сняла свои одежды, а потом призывно посмотрела на меня. Я последовал ее примеру.

Элина лежала ничком, сведя ноги вместе и прижав руки к груди. Она нисколько не была настроена, на то, чем хотела её отвлечь Ната. Я наклонился к её ногам. Меня уже охватило возбуждение — обнаженные девушки всегда вызывали немедленную реакцию, и я только поражался, тому, откуда у меня порой берутся силы? Элина закрыла глаза. Я бережно перевернул её на живот… Какое-то новое ощущение начало захлестывать меня с головой — мне хотелось сегодня не ласкать, а брать женщин силой, грубо и с болью. Я не понимал, отчего оно возникло, но уже чувствовал, что хочу войти в девушку без тех нежных слов, которые всегда сопутствовали нашим бурным ночам…

Ната заметила мой напряжённый взгляд. Она всегда замечала малейшие изменения в моём поведении. Я отвёл её руку — она положила ладонь, на ягодицы безмолвной и покорной девушки… Я склонился над спиной Элины.

Желание, усилившееся при открытых моему взору покатых холмиков ягодиц девушки, жаркой волной затопило низ живота, мой орган порывался найти лазейку между ними, руки уже судорожно сжимали податливое тело… И в этот момент, Ната мягко отстранила меня от девушки.

— Подожди немножко… Я хочу сделать для неё, кое-что…

Она взяла Элину под талию и перевернула на спину. Взяв за полушария грудей, она слегка сжала их, принудив почти не реагирующую девушку слегка вскрикнуть. Ната прижала ее к своей груди. Элина, не открывая глаз, скривилась и стала отворачиваться, убирая свои губы. Тогда Ната, незамедлительно и страстно поцеловала её.

— Мне плохо, Натка… Оставьте меня сегодня.

— Нет… Забудь обо всем! Ты получишь сейчас то, что я никогда не решалась сделать раньше… но уже давно хотела.

Одна рука маленькой женщина скользнула вниз, к выбритому лобку рыжеволосой девушки — Ната приучила подругу к моим вкусам — и проникла ниже, заставив ту вздрогнуть и издать еле слышный вздох. Ната совсем положила её на спину и скользнула вниз, к её ногам. Она взяла Элину за колени и слегка развела их. Элина раскрыла глаза и увидела, что я, внешне спокойный, нахожусь рядом, и всё, что с ней происходит, производится не мной… Она покраснела и закусила губу. Я успокаивающе пригнулся к её лицу:

— Позволь ей это сделать…

Вместо ответа она вдруг схватила меня за голову и впилась в губы жарким, неистовым поцелуем, на который я ответил таким же. Я понял — потрясенная недавними событиями, а теперь еще и столь откровенными ласками подруги, она уже полностью потеряла всякую способность сопротивляться… Желание распирало меня, но еще больше я хотел увидеть то, что собиралась сделать

Ната. Тем временем, она ещё шире развела ноги Элины в стороны и прильнула к лобку лицом. Девушка сжалась, задрожала и опять прикрыла глаза. Я приподнялся над ней и, обуреваемый стремлением вонзиться хоть в ту, хоть в другую, приставил свой член к ее губам… Одной рукой я оглаживал груди

Элины, другой ласкал волосы Наты. Та очень нежно касалась язычком холмика между ног у лежавшей девушки, и постепенно спускалась ниже, к набухшим половым губам. Она захватила их ртом, мягко покусывая и вбирая в себя, затем выпустила и проделала это вновь. Элина часто-часто задышала, сжимая кулачки. Ната легла на живот, устроившись между ног Элины и, закончив предварительные ласки, проникла языком внутрь повлажневшего отверстия.

Элина заметалась по постели, стоная и вскрикивая. Она, то порывалась схватить Нату за волосы и притянуть к себе, то бессильно разбрасывала руки в стороны, то умоляюще прикасалась ко мне… Я был напряжён так, что казалось, стал, изваян из камня — настолько твёрдым и большим стал напрягшийся член. Такое мне пришлось увидеть впервые, и я испытывал из-за этого воистину неземную страсть! Девушки, ласкающие друг друга, только одним этим возбуждали меня. Ната прижалась к промежности Элины, ухватив её за точёные бёдра, и лишь иногда поднимаясь, что бы сделать глоток воздуха.

По её лицу я видел, что всё, что она делает, доставляет ей не меньшее удовлетворение, чем самой Элине. Последняя ещё сильнее забилась, потом в голос закричала и выгнулась всем телом. Ната поднялась на колени, обмакнула лицо полотенцем и насухо, аккуратными и бережными прикосновениями, высушила все следы страсти Элины.

— Дар… — она встала на колени возле Элины и поцеловала её ноги. — Теперь ты…

Элина, до того лежавшая недвижимо, обняла её и спрятала её лицо на своей груди.

— Я задыхаюсь… Сначала ты так делал, а теперь и она! Я сойду с вами с ума, так хорошо…