Я схватил ее за волосы и, удерживая рукой напряженный член, провел им по ее губам. Она раскрыла рот и мягкие, влажные губки, обхватили его… Ната склонилась к ее лицу — и еще одни нежные губы стали целовать и ласкать мой отросток со всех сторон… У меня закружилась голова…

— Возьми её! — Элина высвободилась и горячо зашептала — Мне и так сладко!

Пусть теперь она будет с тобой! Я хочу, чтобы ей было хорошо!

Я не стал возражать. Ната, слышавшая наш разговор, затихла в руках Элины и ждала дальнейшего.

— Я хочу её так… — я погладил Нату по бедру. Элина согласно кивнула и оторвав её от себя, стала было укладывать Нату на постель, но я её остановил:

— Нет. Пусть она лежит на тебе. Хочу, чтобы она тебя касалась.

Ната улыбнулась и опустилась животом на грудь девушки. Я за талию подхватил ее и уложил её так, чтобы они касались друг друга выбритыми лобками. Элина взялась за бедра Наты и, облегчая мне проникновение, потянула их на себя. Я уже готов был вонзиться в сжимающееся отверстие, но

Элина, расширив глаза, воскликнула:

— Нет, нет! Ты такой большой сегодня… Ей будет больно. Пожалуйста, Дар!

Я помедлил… и кивнул. Ухватив член рукой, я направил его ниже того места, которым первоначально стремился овладеть, и, более не сдерживаясь, лёг на спину Наты. Элина продолжала её удерживать, а другой рукой взяла меня за правую руку. Ната подавалась мне навстречу, и я проник в её вагину, уже обильно покрытую соком. Я входил в неё так, что при каждом движении девушка ахала, вскрикивала и билась всем телом. Элина отпустила её бедра и положила ладонь на мои ягодицы. Она пощипывала, поглаживала и всячески ласкала кожу, и я ещё больше стремился выплеснуть скопившуюся энергию в желанное тело. Я слышал, как Ната два или три раза громко кричала, выгибаясь навстречу моим движениям, и вновь без сил падала на тело Элины.

Разрядка никак не приходила, более того, я чувствовал в себе огромную силу и ещё сильнее и глубже ударял всем телом о ягодицы девушки.

— Не могу больше… Ох!..

Я медленно поднялся, весь дрожа и готовый вновь прильнуть к ее телу. Ната сползла с ног Элины, и устало легла на бок. Она опустила голову и жалобно произнесла:

— Он совсем меня замучил… Элина, пожалей меня!

Та поджала затекшие ноги и повернулась к ней:

— Солнышко ты наше! Иди ко мне!

Она обняла Нату и прижалась к ней своим телом. Я, разгорячённый и остающийся неудовлетворённым, положил руку на её талию. Элина повернула голову, прошептав:

— Как ты хочешь?

— Так же. Не поворачивайся. Встань на колени.

Она подчинилась. Бесподобные, манящие и доступные ягодицы девушки приподнялись мне навстречу, и я дал волю своим желаниям, вконец потеряв голову от стремления немедленно взять её этим образом. Я не хотел, не мог быть ласковым и нежным… Желая войти в неё с силой, заставив закричать, и получить от этого желаемое успокоение. Я рывком притянул её к себе, развел мягкие полушария в стороны и приставил покрасневшую головку члена к маленькому, испуганно сжавшемуся отверстию. Элина вскрикнула — я надавил, проникнув внутрь, и сразу, ухватив её за бёдра, со всей силой потянул её на себя, не давая вырваться. Девушка еще раз вскрикнула, застонала, но я уже не останавливался… Ната, во все глаза смотревшая на меня и Элину, испуганно поднесла ладони ко рту. Вначале плотное и сильное сопротивление было жестоко преодолено. Элина опустилась на локти рук и положила голову на постель, предоставив мне большую доступность и облегчая движения члена в своем чреве. Став совсем покорной, она сама развела свои ягодицы, дабы я взял её с наибольшей силой. После этого я взорвался, выплеснув в неё несметное количество спермы. Я отпустил вздрагивающую девушку и встал на колени. Я удержал ее, порывающуюся уйти с постели и приник губами к нежной коже, которую только что сжимал до синяков.

— Элина… прости. Я сам не знаю, что нашло…

— Что ты… — она повернулась ко мне и вымученно улыбнулась… — Всё было… нормально. Ты — мой муж. Я только испугалась… Потом поняла, что ты хочешь. Правда, сегодня мне было, немного больно… Но я стерпела, потому что это был ты. А знаешь, Ната правду говорит — с каждым разом мне даже начинает становиться приятно, когда ты так в меня входишь. Это ведь не впервые… И с каждым разом я чувствую что-то, непохожее, на то, как если бы обычно… но тоже хорошо. Только так, как сегодня, ты не делал никогда.

Так грубо…

Она опустила голову и спрятала от меня свои глаза. Я виновато привлек ее к себе и поцеловал. Ната, молча за всем наблюдавшая и лишь широко раскрывшая глаза, когда я почти что насиловал Элину, встала на колени возле нас:

— Я боялась за тебя, девочка… Он никогда таким ещё не был. Дар… — губы её вздрогнули. — Делай с нами всё что хочешь, только не будь жестоким…

Я обнял одной рукой её, другой Элину и притянул обеих к себе:

— И во мне сидит зверь… Иногда он вырывается на свободу. Но вы всегда можете его остановить. Достаточно сказать хоть слово, и это отрезвит меня.

— Значит, ты ждал, пока Элина сама тебя попросит?

— Да.

— Почему ты молчала? — она обратилась к подруге.

Линка прилегла на бок и положила голову мне на плечо.

— Почему? Не знаю… Разве ты не сделала бы так же?

Ната взъерошила ей волосы и легла рядом.

— Что ты солнышко, рыженькая наша… Конечно. А теперь обними меня, а этот грубиян и варвар пусть спит в одиночестве, раз не может совладать со своими животными инстинктами.

— Нет… Мне его жалко. Я не усну так. Так тепло спать, уткнувшись в плечо.