— Нам она не нужна… А кому ни будь, может понадобиться! — с этими словами, моя маленькая подруга вытащила из мешка свежую шкурку зверька, которого вчера прикончил Угар. Шкуры волков мы положили возле себя и старались не обращать внимания на взоры людей, без всякого стеснения останавливающиеся на них…

— Дай мне!

Аптекарь возбуждено подскочил и почти вырвал шкурку из рук Наты. Он развернул ее и присвистнул:

— Да! Я знаю этого грызуна, его и из лука не так просто подстрелить! А вы щедрые…

— Ты просто не пробовал, — глухо заметил Череп. Он жестом указал на свои ноги — мы увидели, что мокасины этого человека изготовлены как раз из огненно-ржавой шкуры, очень похожей на ту, что оказалась в руках Аптекаря.

— И они зря это сделали… Шкурку можно обменять!

— Ну ладно, ладно… — обижено засопел тот. — Я ведь не обо всех говорю.

Это вон, вы с Совой, все умеете и все можете! А мы — так себе…

Сова посмотрел на него презрительно, и я как-то пожалел, что шкурка досталась этому невзрачному мужичку… Ната, тем временем, спокойно завязала узел на мешке, успев мне шепнуть украдкой:

— Если ты еще раз его откроешь… Помнишь, о чем предупреждал Сова?

Я кивнул и положил руку на мешок — всем стало ясно, что больше ничего из него доставаться не будет…

— А эта собака… Она не опасна? А то, видели мы таких… Разорвет и сожрет за милую душу!

— Он не опасен. По крайней мере, для тех, кто не собирается причинять нам зла. А то, что он больше своих собратьев — так ведь это не его вина… а следствие всего того, что происходит со всеми ними. Но рост на характер не влияет. А характер у него верный…

Док спросил у меня — можно ли погладить пса? Я утвердительно кивнул, а сам придвинулся поближе к Угару, мало ли что… Но наш пес вел себя просто идеально — он позволил себя погладить, а потом, разнежившись, и вовсе завалился на бок, открыв всеобщему обозрению свой живот и большое белое пятно на груди. Док провел рукой по шерсти и заметил:

— Шрам… Кто его так?

— Огонь. Оттуда и имя — Угар. Мы возвращались,… а он был еще совсем щенком. Но уже тогда наш пес показал себя настоящим бойцом!

Угар, словно понимая, что разговор коснулся его, высунул розовый язык, длиной почти в мой локоть, и с усердием лизнул руку Дока. Тот невольно отдернул ее, но потом вновь коснулся густых завитков на брюхе пса.

— Трудно привыкнуть, что они могут быть вот такими… Но то, что при этом есть те, кто остался верен человеку — еще труднее! Он не доставляет вам неприятностей?

— Нет. Наш пес не совсем обычный — если вы это имели в виду. Угар, по-моему, гораздо сообразительнее своих собратьев. Хотя, по возрасту, еще не может считаться даже годовалым щенком.

— И вы считаете его щенком?

Пса обступили со всех сторон — каждому хотелось прикоснуться к нему. Это был первый зверь, увиденным ими вблизи, после катастрофы, который не проявлял никакой агрессии к людям. Повышенное внимание скоро ему надоело,

Угару зевнул, обнажив чудовищные клыки, которыми в былую пору мог бы похвастаться, разве что, крупный лев — люди отпрянули назад! Возле нас остались лишь самые смелые: Сова, Череп и Стопарь. Док, несмотря на свою кажущуюся слабость, тоже. Он еще раз погладил пса и спокойно поднялся с колен.

— Матерый собачище… Лишь бы не озверел, как те, которые подкарауливают наших в зарослях!

Мы опять уселись возле костра. Видя, что пес ведет себя миролюбиво, к нам вернулись и все те, кто решил отойти от его клыков подальше. Сова достал свою фляжку — плоский сосуд из плетенки, который, почему-то, не пропускал воду наружу, и сделал большой глоток. Я заметил, что подобные были у многих на поясах…

— А что ты думаешь обо всём этом?

— О чём?

Мощный мужчина, представившийся Стопарём, повторил:

— Об этом. Что произошло… В городе, поди, даже хуже было?

Мы с Натой пожали плечами…

— Я знаю столько же, сколько и любой из вас. Может быть, испытывали новое оружие… Или, какой ни будь, охреневший от собственного величия, президент решил, что ему пора нацепить парочку орденов на брюхо, а для этого затеял победоносную войну, с применением ядерного арсенала… А может — по земле шарахнул метеорит, вызвавший цепную реакцию всеобщего землетрясения. Откуда мне знать?

— Не лишено истины, — подтвердил неожиданно, Док. — Вы только представьте… Метеорит или астероид падает, допустим, где ни будь, в районе Тихого океана. Идет гигантская волна-цунами, одновременно рушатся все города в мире, вздымаются горные цепи, моря выходят из своих берегов… Реки начинают течь вспять. Раскалываются великие ледники, сползая в низину с разрушенных гор. Естественно, добавляются ураганные ветры, которые сносят и сравнивают все, что мешает их бешеному продвижению. Ветры смешивают в грязь поднявшийся пепел и песок, а потом обрушивают это на наши головы. Просыпаются многие спящие вулканы — им ведь хватит подобного толчка, чтобы стать действующими. И тысячи, если не десятки тысяч чудовищных дымных столбов, лавовых потоков, каменных дождей, попадает в атмосферу и ползёт по земле… И ничто на свете не способно выдержать такой удар — даже самые укреплённые, самые надёжные убежища!