– Мы назвали ее вместе, - улыбнулась мама, - там была одна фреска в храме с какой-то

богиней. Мы очень долго на нее смотрели, и нам показалось, что она похожа чем-то на нашу

дочь. Вот и все.

У богини глаза были зеленые и чуть-чуть раскосые, волосы желтые как солнце, в

замысловатой конусообразной прическе, обвитой змеями. Она была прекрасна и на земной

вкус, но главное в ней было не это. Лицо ее светилось добротой, такая женщина никогда не

смогла бы повысить голос и не стала бы придираться к твоим ошибкам, сквозь тысячелетия

дарила она свою любовь и ласку с потускневшей фрески, в отличие от строптивой Ингерды,

которой и на близких-то тепла не хватало.

– Мам, не улетай.

– Ну что ты как ребенок, Ольгерд?

– Мне всегда тебя не хватает, всю жизнь. Останься хоть раз ради меня.

Она смотрела на него и не понимала. Он бился в каменную стену. Она не хотела печь

пирожки и по утрам целовать своих детей в лоб. Ее ждал неведомый мир, который

простирался над их домиком мириадами мерцающих звезд, бесконечный, обманчивый и

хищный. Если бы сплошь и рядом там встречались удобные планеты, по которым можно

разгуливать без скафандра и с прекрасными женщинами на фресках!

Ольгерд очнулся и понял, что трезв. Мало того, ясновидение кончилось, а вместе с ним и

дурацкое чувство обреченности.

– Послушайте, доктор... похоже, я действительно болен, - он покрутил пальцем у виска, -

мне очень стыдно, я был безрассуден как мальчишка и, по-моему, еще и груб.

– Только что заходила Венера, - мрачно сказал Ясон.

– Да?

– Да. Она порезала палец

******************************************

**************************4

Ржавые рельсы убегали вдаль. Теперь он не знал, что будет за поворотом. Он был

спокоен и тихо, тайно счастлив, как человек, у которого сбылась давняя мечта.

– Так себе пейзажик, - комментировал Челмер, - но откуда тут, черт возьми, наши березы?

Летели-летели и как будто домой вернулись, да еще на какую-то свалку.

– Помолчи минуту.

– Земля номер два, - сказал Ясон, - которой меньше повезло.

– А где же люди?
– спросила Венера.

– Вымерли с тоски, - усмехнулся Челмер, - что тут делать-то?

– 8 -

– Вообще-то странно, - она покачала коротко остриженной головкой, - радиоактивности

нет, инфекций нет, вообще никакой вредности нет. Я все проверила десять раз.

– Теперь нет, - сказал Ольгерд, - что тут было три тысячи лет назад, одному Богу

известно, если он вообще про эту планету помнит.

– Так куда же все делись, капитан? Вымерли?

– Не знаю. Комиссия решила, что все куда-то переселились. Массовое бегство.

– Наверное, они были похожи на нас.

– Было бы странно, если б нет.

На планете Ингерде стояла нормальная земная осень. Сентябрь средней полосы. Золотые

березы перемешивались с зелеными соснами и бурыми дубами. Сухими пучками торчала

трава, в зарослях мха краснели упругие ягоды клюквы. Маленький отряд приближался к

кубам и цилиндрам какого-то завода.

– Бред какой-то, - не выдержала впечатлительная Венера, - как будто я в Лесовии... только

в какой-то страшной Лесовии. Ольгерд, ты издеваешься над нами? Уж лучше бы какие-

нибудь бурые скалы и жерла с магмой. Ей богу, это не так жутко.

– Нервных просим вернуться на звездолет, - ответил ей Челмер.

– Все могут вернуться на звездолет, - сказал Ольгерд, - я никого не держу.

Он чувствовал, что ему здесь и сейчас никто не нужен.

– Мы хотим видеть храм, - возразил Виктор.

– Да, - кивнула Венера, - мы хотим видеть Ингерду.

Сестра рассмеялась.

– Да не я это вовсе! Не знаю, что отец нашел похожего.

Храм показался из-за перелеска. Он был как будто сложен из четырех проникающих друг

в друга полусфер, как форма для кекса. В каждой полусфере была отдельная дверь, правда,

целой и не засыпанной оказалась только одна. Для начала, как водится, пустили робота и

убедились, что все в порядке. Потом вошли.

Внутри это древнее сооружение казалось почему-то больше, чем снаружи. Воздух был

пыльный, ноги увязли в слое песка и земли, потому что пола не было. Робот моргал

осветителем, пока не выбрал оптимальный режим. Из тьмы проступили толстые

крошащиеся колонны, ступени, ниши, куполообразные потолки с застывшими тусклыми