Кина только улыбнулась. Она без труда могла бы заплатить за ремонт наличными, но предпочла занять деньги у Абрахама Джонса в банке Джеймса, оставив в залог свой бесценный изумрудный браслет. Она рассчитывала, что слух об этом дойдет до Джеймса. И действительно, он заинтересовался, а именно этого она и добивалась.

–  Этот браслет… - проговорил он, склонив голову набок - так знакомо!
– Он ведь настоящий?

–  Совершенно настоящий, - подтвердила Кина, улыбнувшись краешками губ.

–  Подарок?
– предположил Джеймс.

–  Нет.

Джеймс нахмурился. Вот теперь он был по-настоящему озадачен.

–  Ничего не понимаю, - сознался он наконец. Кина улыбнулась, пустив в ход все свое обаяние.

–  Неужели, Джеймс?
– мягко спросила она.

Голубые глаза его вспыхнули неожиданным огнем. Он подошел к ней ближе, вынул руки из карманов, осторожно взял Кину за плечи и всмотрелся в ее лицо.

–  Ты так изменилась, - тихо проговорил он.
– Прежде ты была просто хорошенькой. Но теперь…

–  Что теперь, Джеймс?
– задохнувшись, прошептала она.

Джеймс хотел было ответить, но тут тишину нарушило негромкое урчание мотора. Кина обернулась и увидела, что на обочине мягко притормозил белый «роллс-ройс». Из него вышел Николас с большим кожаным чемоданом в одной руке и атташе-кейсом в другой. На нем был дорогой твидовый костюм, выгодно подчеркивавший его спортивную фигуру. Он выглядел не просто роскошно, а внушительно и импозантно. В его глазах, в его грациозных движениях чувствовалась скрытая угроза. Он смотрел на Джеймса так, как может охотник смотреть на котенка, мерцающего ему застрелить медведя.

–  Надеюсь, для меня приготовили комнату, - сказал Николас Кине не останавливаясь.
– В лондонском офисе возникла черт знает какая путаница!

Кина уставилась ему вслед, приоткрыв рот.

–  Кто это?
– холодно спросил Джеймс.

Кина ответила ему беспомощным взглядом. Какое-то мгновение она всерьез задумалась над вопросом: поверит ли Джеймс, что Николас - ее страховой агент? Но затем вздохнула, пожала плечами и с извиняющейся улыбкой отринула эту идею.

–  Это Николас, - сообщила она.
– Ох, ладно, Джеймс, мне пора. Позвоню позже.

–  О да… конечно, - пробормотал Джеймс. Кина впервые увидела его таким растерянным:

видимо, Джеймс не мог поверить, что на свете найдется женщина, способная по доброй воле отказаться от его общества.

Кина повернулась и бросилась вслед за Николасом. Что он намерен делать? И где собирается остановиться?

Она догнала его уже в доме, у лестницы. Николас как раз заносил ногу над ступенькой, не обращая внимания на зачарованные физиономии двух маляров, по-прежнему торчащих на стремянках в холле.

–  Куда, по-твоему, ты идешь?
– поинтересовалась Кина.

–  В мою комнату, - нетерпеливо ответил Николас.

–  У тебя ее здесь нет, - напомнила Кина.

–  Пока, - уточнил он, делая еще шаг.

–  Это мой дом!
– взвизгнула Кина, пораженная такой наглостью.
– Как ты смеешь врываться сюда, даже не спросив разрешения?!

–  Думаешь, тебе удастся меня остановить?
– вежливо поинтересовался Николас, взглянув ей в глаза так пристально, что Кина невольно попятилась.

–  Я не одинока и не беззащитна, - заметила она, оборачиваясь за подтверждением к ближайшему из маляров - несколько потрепанному субъекту примерно одного возраста с Николасом.

–  Верно, хозяйка, - подтвердил маляр, отрываясь на мгновение от работы и вперяя в Николаса на редкость грозный взгляд.

Николас запрокинул голову и уставился на него взглядом удава.

–  Надеюсь, ваша страховка в порядке, - вежливо проговорил он, выдержав должную паузу.

Маляр отвернулся и с ожесточением принялся водить кистью.

–  На вашем месте, хозяйка, я бы предоставил комнату бедному, уставшему с дороги гостю, - бросил рабочий с невинным видом.

Кина метнула свирепый взгляд сначала на него, а затем на другого маляра, но тот лишь надвинул кепку на глаза и принялся тихонько насвистывать. Николас усмехнулся и зашагал вверх по лестнице.

Кина двинулась вслед за ним, чувствуя, как в душе ее закипает настоящий гнев. Она беспомощно смотрела, как Николас заглянул сначала в одну комнату, затем в другую и наконец остановился на третьей. Эта спальня была, как он справедливо догадался, незанятой; на большой кровати аккуратной стопкой лежало постельное белье.