Дверь лазарета отворилась. На пороге стоял человек в рабочей куртке из мягкого пластика, брюках и ботинках из кожзаменителя. Ему было под сорок; волосы темные; лицо решительное, с высокими скулами и большими светлыми глазами. В руке он держал выключенный фонарик.

Он молча глядел на Бабла и Морли. Просто молчал и ждал.

«Ни разу не видел его в поселке», - подумал Сет. Глянув на врача, он по выражению лица понял, что Бабл тоже видит посетителя впервые.

–  Кто вы?
– хрипло произнес Бабл.

У незнакомца оказался низкий, спокойный голос.

–  Я только что прилетел на нозере. Будем знакомы: Нед Рассел, экономист.

Он протянул руку, и Бабл машинально пожал ее.

–  Я думал, наш поселок полностью укомплектован, - сказал врач.
– Здесь тринадцать человек.

–  Я просил о переводе, и меня назначили сюда, на Дельмак– 0. – Рассел повернулся к Сету, и тот пожал протянутую ладонь.

–  Позвольте ваше предписание, - попросил Бабл.

Рассел порылся в кармане куртки.

–  Странное нам с вами досталось местечко. Освещения почти нет, автодиспетчер не действует… Пришлось самому сажать нозер, а у меня не такой уж большой опыт. Я его поставил рядом с вашими, на краю поселка.

–  Итак, теперь у нас два повода, чтобы идти к Белснору, - сказал Сет, - земное клеймо на домике и новичок.

«Хотелось бы знать, какой из этих поводов более важный, - подумал Сет.
– Хотелось бы заглянуть в будущее, чтобы выяснить, как поступить. Что-то спасает нас. Что-то губит. Равновесие всего сущего достигается самыми разными путями…»

В ночной тьме Сьюзи Смат подкрадывалась к дверям Тони Дункельвельта. Специально для Тони она надела черную комбинацию и туфли на высоком каблуке.

Тук-тук.

–  Кто там?
– пробормотали в квартире.

–  Сьюзи.
– Она повернула дверную ручку и шагнула через порог.

Посреди комнаты на полу, скрестив ноги по-турецки, сидел Тони. В тусклом сиянии единственной свечи, горевшей перед ним, Сьюзи увидела, что глаза юноши закрыты. Вероятно, он находился в трансе. Во всяком случае, если Тони узнал ее, то не подал виду.

–  Ничего, что я пришла?

Сьюзи всегда робела, видя Тони в таком состоянии. Медитируя, он полностью уходил из реального мира. Он часами мог сидеть абсолютно неподвижно, и, если его спрашивали, что он видит, Тони, как правило, отмалчивался.

–  Я бы не хотела навязываться, - добавила она, не дождавшись ответа.

Гулким голосом чревовещателя Тони произнес:

–  Добро пожаловать.

–  Спасибо.
– Вздохнув с облегчением, Сьюзи уселась в кресло с прямой спинкой, отыскала взглядом пачку сигарет и закурила, готовясь к долгому ожиданию. Но вскоре не выдержала и осторожно коснулась юноши носком туфли.

–  Тони, - позвала она.
– Тони!

–  Да?

–  Тони, что ты видишь? Иной мир? Скажи, ты способен видеть богов, творящих добрые дела? А как выглядит Разрушитель Формы?

Никто еще не видел Разрушителя, кроме Тони, но юноша никому о нем не рассказывал. Когда он медитировал, Сьюзи бывало не по себе. Но она не вмешивалась, дожидаясь, пока он сам, по собственной воле, вернется из мира пагубных иллюзий в действительность.

–  Помолчи, - произнес Тони. Глаза его были зажмурены, покрасневшее лицо избороздили глубокие морщины.

–  Отвлекись на минутку, - попросила она.
– Тебе пора в кроватку. Хочешь с кем-нибудь в кроватку, Тони? Со мной, например?

Она положила ему на плечо ладонь. Тони плавно высвободился; рука Сьюзи повисла в воздухе.

–  Помнишь, ты говорил, будто я люблю тебя за то, что ты ненастоящий? Ты - настоящий, Тони. Кому, как не мне это знать? Предоставь мне решать, кто мужчина, а кто нет. Впрочем, ты всегда был мужчиной, да еще каким!

–  Есть Божество-над-Божеством, - отрывисто произнес Тони.
– Единое, вмещающее в себя всех четверых.

–  Четверых? Кого именно?

–  Четыре Ипостаси Творца.

–  А кто четвертый?

–  Разрушитель Формы.

–  Ты хочешь сказать, что общаешься с Богом, чьей составной частью вместе с тремя другими является Разрушитель Формы? Но это невозможно, Тони. Они - хорошие Боги, а Разрушитель - плохой.

–  Я это знаю, - ответил он замогильным голосом.
– Вот почему все, что мне открывается, такое отчетливое. Божество-над-Божеством не видит никто, кроме меня… - Постепенно он снова погрузился в транс и умолк.