— Ладно. Ну что тебе сказать? Я первая дочь первой жены моего отца, Рагуна, вначале и единственной. Маму звали Орна.

Он бывший солдат, дослужился до сержанта, и когда в конфликтах с Арзумом получил тяжёлое ранение — стрелу в лёгкое — вышел в отставку. Подумал — чем заниматься? Он стал разъездным торговцем, благо, что кое-какие накопления у него были — жалование, и трофеи, так сказать — солдат без грабежа, как свадьба без невесты.

Торговля шла неплохо, хотя и не очень жирно. За период своей торговли он сумел заработать на хороший дом, в котором мы сейчас и живём — он приобрёл его по случаю — один чиновник уезжал в столицу и продал этот дом с большой скидкой, так как нужны были деньги, папа его и забрал. Делается это так — договор, при двух свидетелях, налог в муниципалитет, где фиксируется эта сделка — там у них есть специальный отдел, вот и мы живём в этом доме.

Раньше у нас был маленький деревянный домик у городской стены, где мы и жили, вначале втроём, а потом появилась Мирака. В поездки мы часто ездили втроём, потом стали вчетвером. Когда купили большой дом, папа решил что надо ещё жену — мама никак не рожала ему сына, он очень хотел сына. Взял Арусу, третью жену — от неё четыре дочери, он взял Атаму — опять дочери! Наконец-то он остановился и понял, что боги не хотят ему давать сыновей. Мы с Миракой самые старшие, и когда отец стал страдать запоями и потерей памяти — после того как их где-то ограбили, нам ничего не оставалось делать, как взять торговлю в свои руки, тем более, что я всё видела, как оно происходит, как совершаются сделки, как рассчитываются и обманывают, в общем всё, что знает настоящий купец.

С тех пор, как всё это случилось, с нашими матерями, отец и стал таким — вроде ничего-ничего, и вдруг — бам! — растение. На пряности мы вышли случайно — как-то мне предложили купить старинный столик, сделанный с инкрустацией костью — в одном городишке в глубине Арзума, пьяница вытащил его из дома — всё пропивал, на вино нужно было денег. Вещь была дешёвой и красивой, я и купила. Потом решила прицениться и стала искать в городе знатока — того, кто занимается редкими вещами. Вот и вышла на Мадурга — он же не только пряностями, а ещё и редкостями торгует. Видел, сколько у него всяких красивых вещей в его «норе» стоит? Так вот — он мне и помог, навёл на мысль — говорит: «А почему ты не торгуешь пряностями с юга? Я у тебя брал бы их оптом — если бы ты их сумела купить!»

— А что, они сам не мог купить эти пряности? — не выдержал я — какой резон ему тебя ставить на выгодное дело?

— А вот тут-то самое интересное! — засмеялась Рила — самые лучшие пряности выращивает одно племя на юге, на границе джунглей и прерии, но всё дело в том, что торговать они отказываются! Время от времени они выезжают в города и продают небольшое количество пряностей, покупают то, что им нужно и снова исчезают в своих степях-лесах. Были попытки наладить с ними торговлю, но торговцы возвращались избитыми, голыми до нитки и зарекались больше туда соваться. Общаться племя ни с кем не желает, никого к себе не допускает.

— И как же ты проникла в их святая святых?

— Штука в том, что их племенем правят женщины! И я сумела поехать туда и договориться с Великой Женщиной племени Марунга! Они считают, что мужчины не могут правильно соображать — им бы только махать палками, драться, да на женщин залазить, а торговля и хозяйство только для женщин, только они могут управляться с этими делами, требующими ума и сообразительности. Вот так, мой дорогой! — Рила подмигнула мне и показала язык.

— Не складывается. Что, никто не мог догадаться и торговцы-женщины не могли бы туда проникнуть и без тебя? Почему именно ты?

— Ну, во-первых, личное обаяние — рассмеялась Рила — а самое главное — нет женщин-торговцев, понимаешь? Нет их! По нашему закону женщина не может заниматься этой деятельностью официально. Кроме того — женщина не может владеть недвижимостью, получать её по наследству, передавать её кому-то — только мужчины. В империи давно поговаривают о том, что этот обычай глупый, древний и неудачный, но воз и ныне там — никто не смеет оспаривать этот закон, так как обычаи прежде всего, и вся наша жизнь состоит из обычаев. Итак: каждый месяц мы отправляемся к Марунга, где забираем уговоренную партию пряностей — мы бы забирали больше, но Мадург не может больше оплачивать, да и нам управляться с большим количеством трудно. Пряностей вообще-то много, и они не редкость, но вот эти пряности, те, которые готовят Марунга, с применением каких-то неизвестных составляющих — это редкость, ценимая знатоками, и стоят денег. За рейс мы зарабатываем двадцать пять тысяч монет, а это довольно много. Правда, были и провалы — грабили нас, ты уже знаешь это, кроме того надо и охранников нанимать, и дорога стоит денег — но дело стоит того. На каждую монету, вложенную в дело, мы получаем монету прибыли. Можно было бы расширить дело — но всё не так просто — почему-то самый большой спрос именно на Арзуме, Арканакские знатоки относятся к марунгским пряностям спокойно, без восторга. Ну это сложная история, и заканчивается она тем, что я сейчас плыву с тобой на Арзум. Что ещё хочешь спросить? Может, лучше продолжим развлечение? — Рила потянулась, потом вытянула босую ногу и стала легонько водить пальчиками ноги по моему бедру.

— Погоди, успеется — впереди ещё две недели, сотрёшься ещё! — отмахнулся я — просвещай меня дальше! Кстати, сама-то ты как выучилась грамоте, счёту и так далее.

Рила обиженно поджала губы и убрала ногу на свою кровать:

— Меня и Мираку учил отец в поездках, а так у нас есть школы, где три года учат читать, писать, изучают религию и всё, что нужно знать человеку — сёстры туда ходили. Если кто-то хочет продолжить обучение — идёт уже в обучение или жрецам, или мастеровым каким-нибудь, или в высшую школу — потом будет учёным или учителем. Всё стоит денег — например — начальная школа тысячу монет за год. Высшая — конечно, дороже. Те, кто не может оплачивать — остаются неграмотными. Да всё, как обычно...

— Скажи мне вот что, самое главное — почему в этом мире нет металла? Почему так дорого золото, почему нет совсем железа или меди?

— А ты что, не знаешь? — Рила прищурилась и посмотрела на меня — что, в джунглях у акома есть железо? Или много золота?

— Давай так сделаем — считай, что я совсем не от мира сего и ничего не знаю. Ладно? Потом я что смогу, тебе и расскажу — что смогу. Но пока спрашиваю я, ладно?

— Ох, темнишь ты, мой принц, ох и темнишь! Ладно, потом я кровь из тебя выпью! Металлов у нас мало, факт, — как нас учат боги — металлы суть зло, можно использовать металлы только для изготовления монет, те металлы, которые можно найти глазами — в реке, или земле, но их у нас очень мало. Из металла нельзя делать оружие, инструменты, вещи — запрещено богами. Исключение допускается редко, и только с разрешения Верховного жреца — он находится в столице, и фактически — второй император, только духовный. Он выбирается из верховных жрецов всех богов на двадцать лет — если доживает.