И где плоть твоя и где пыль твоя — ты уже не разделяешь не разлучаешь не различаешь не знаешь…

Блаже!..

И еще сказал:

— В молодости я сочинял стихи, в зрелости — романы, а старость — это притча… это афоризм… это эпитафия краткая…

Дервиш сказал:

— Великий человек родившийся в маленьком безвестном богозабытом селенье подобен золотому шмелю среди смоляных муравьев…

Они найдут к нему дорогу, но лишь когда он падет златоусопший сойдет с небес на их землю и они будут поедать золотое былое неприступно певучее тело его…

…И вспомнил дервиш средь кровавых ивовых плакучих дней вечносолнечного вечноулыбчивого златоуста Ходжу Насред-дина о котором тоже все забыли в гражданскую войну…

— Дервиш ты говоришь, что великий человек, родившийся в безвестном кишлаке убогом, тоскует и он похож на золотого летучего шмеля среди смоляных низких муравьев…

И они найдут к нему дорогу и съедят отведают его лишь тогда когда он смертно уснет и падет на землю!..

Тут они липко облепят его и отомстят ему — уже мертвому — за небеса высокие его…

…И Ходжа Насреддин вырос в малом кишлаке Ходжа-Ильгар и тянуло его на Великий Шелковый Путь где ждала его великая шелковая судьба его?..

Да?..

Чуя великий зов судьбы, ушел он, покинул убогий богоза-бытый кишлак свой?

Да?..

Дервиш улыбнулся и сказал шепнул:

— Нет у Аллаха богозабытых убогих кишлаков и человеков!

Всякий кишлак и человек свят и позван на землю для великой судьбы!..

…Когда Насреддин стал ярым гонным отроком, стали мучить его спелые сны…

И в ночах зебб карагач его слепой воздымал поднимал над ним одеяла ночные, и холодно было спать ему без одеял…

И однажды десять одеял набросил он на спящее тело свое — но проснулся от сквозистого холода, потому что одеяла взошли в потолок низкой кибитки от зебба древовидного стреловидного его

А потом по ночам и дням во все стены нищей кибитки упирался устремлялся натыкался бедный отрок зеббоносец своим непокорным необузданным стволом…

И мудрец сказал ему:

— Не даст тебе, Насреддин, спать зебб горизонтальный бамбук твой, что шатает колеблет кривые стены кибитки утлой твоей…

Тебе нужны, Насреддин, большие домы, дворцы, чтоб не душили не тушили они вольный слепой карагач неистовый твой, а в нашем кишлаке нет таких…

Иль ты видел чтобы могутный карагач иль белый тополь иль благородный балхский тут-шелковица выросли поднялись в мазанке-кибитке?..

…Тогда ушел Ходжа Насреддин на Великий Шелковый Путь в большие города где есть большие дома и дворцы для необузданного святого дерева…

Мудрец сказал вослед жизни Ходжи Насреддина:

— Есть поверье-легенда о великом златоусте Азии Ходже Насреддине…

И он познал всех вольных дев и жен кишлака своего и пошел в соседние селенья и там познал всех а потом совершил такие же деянья неистового зебба своего во всех встречных городах…

В последние дни земной жизни своей он бродил с астрономами звездознатцами унылыми как яйца старца обвислые и глядел на Плеяды алмазнотекучие…

И вздыхал и шептал смущенным мужам ученым, которые никогда не знали, что значит живой карагач меж младых ног:

— Есть! есть! там! жизнь на несметных плеядах звездах пла-

нетах лунах!..

Есть! я чую! есть есть там жены и девы недоступно

непочатые!..

Ай горе мне! Айх! Аи! — до них мне уже уж не доб-

раться!..

Только там они остались!..

Потому что нет меня там!

Айхххх!..

И рыдал и улыбался святой шейх мулло Ходжа Насреддин всеземной зебболов зеббостранник!..

А ведь в отрочестве я мог бы по ночному необъятному зеб-бу древу своему на ближайшую звезду взойти взобраться!..

Ай мне!.. ой мне!..

А я по сладкой земле дев и жен скитался метался словно муравей ползучий необъятный сладкожалящий!..

Мудрец сказал:

— Велик не язык а зебб бессмертного Ходжи Насреддина…

Но потом мудрец Ходжа Зульфикар усомнился и опечалился…

И вспомнил свою дальную скороспелую жену Анор-Султан и Ходжу Насреддина…