Он посмотрел на Стаса с Леной и подмигнул им:

– Вот и выходит, что не зря, значит, сорвался с места! Не вышло с одной грамотой, так хоть эта поможет вам.

– Дай-то Бог, а то мы уже и не знаем, что делать. Все сильные и богатые мира сего отвернулись от нас, - сказал вышедший к академику отец Михаил. – Одна только и надежда, что на Его помощь, да на Покров Пресвятой Богородицы!

– Да, для этого есть все основания, ведь вы осеняемы Ее Покровом, так что будем надеяться, что Ее спасительная Сень не даст этой веси погибнуть!
– подтвердил Владимир Всеволодович, и Лена, запоминая, прошептала:

– Спасительная Сень…

Они вышли из церковных ворот и дошли до кладбища.

Около могилки отца Тихона, как всегда, были люди. Среди них и та самая красивая женщина в темном.

Войдя за ограду, академик подошел к бугорку, опустился на колени, поцеловал крест, фотокарточку и сказал:

– Ну, здравствуй, друг!

При этих словах красивая женщина неожиданно вздрогнула и внимательно посмотрела на Владимира Всеволодовича.

А тот, не замечая в этом момент никого, забыв даже об огорчении с подделанной грамотой, шептал:

– Давненько же мы не виделись с тобой…

Стас и Лена деликатно молчали, дожидаясь, когда Владимир Всеволодович сам встанет с колен и подойдет к ним.

Наконец, академик подошел, и они, перебивая друг друга, стали говорить:

– Владимир Всеволодович! Здесь, знаете, сколько паломников ежедневно бывает!

– А сколько происходит чудес!..

– Больные исцеляются! Нуждающимся в деньгах помощь приходит! Людей из тюрем освобождают! – перечислила Лена.

– Даже свечи зажигаются сами собой!
– добавил Стас.
– Я сам это лично видел! И вот эта женщина тоже тогда была!

Владимир Всеволодович перевел взгляд в ту сторону, куда кивнул Стас, увидел красивую женщину, и глаза его узнавающе дрогнули:

– Вот ведь как… Оказывается, не только в истории, но и в жизни случается всякое… - пробормотал он и, подойдя к этой красивой женщине, снял с головы шляпу и, склонившись, поцеловал протянутую ему руку.

– Ну, вот и опять встретились, здравствуй, Настенька! – послышался их тихий разговор.

– Здравствуй, Володя…

– Как ты? Надеюсь, все твои страхи и беды уже позади?

– Увы! Все по-прежнему…

– Да сколько же можно так мучиться?! Что же ты сама-то у него помощи не попросишь? Он ведь уже стольким людям помог!

– Ты думаешь, не прошу? Но видно, я так виновата перед ним, что он меня просто не слышит…

– Да ты что, чтоб он тебя – и не слышал?!

Они еще недолго поговорили, только теперь уже о погоде в разных столицах мира, и академик вернулся к ребятам.

– Как! Вы ее знаете? – первым делом спросила ничего не понимавшая Лена.

– Да, - невозмутимым тоном подтвердил Владимир Всеволодович.

– Но ведь это же – Гадова!

– Ну и что? – не расслышал или сделал вид, что не расслышал, пожал плечами Владимир Всеволодович. – К тому же она не всегда была Градовой.

– А кем же? – не унималась Лена.

– Я тебе все объясню - потом!
– шепнул ей Стас.

Но Лена, как всегда, хотела знать все сразу и тут же:

– А кем же? – повторила она.

Владимир Всеволодович кивнул на фотографию:

– Когда-то она была Анастасией Голубевой. Женой моего друга Василия Голубева, в монашестве – архимандрита Тихона...

– Что-о-о?! – округлила глаза Лена.
– Этого не может быть…

– Еще как может! – подтвердил Стас.

– Но ведь она предает его, скупает деревни вокруг Покровки, будто не знает, что вместе с ней затопят и эту могилу! – оглядываясь на женщину, зачастила она, но Владимир Всеволодович остановил ее.

– Никогда не делай выводов, пока не соберешь для этого вполне достаточной информации! – строго сказал он. – Настя – хорошая женщина. Просто жизнь ее сложилась так, что она попала в зависимость страшного человека, который, шантажируя ее сыном, вынуждает ее делать все, что захочет.