– А знаешь, - вдруг сказала она. – Я первый раз замуж в четыре года решила выйти.

– Да ну! – нарочито ужасаясь, не поверил Стас. – И за кого же?

Но Лена говорила серьезно и даже слегка виновато:

– За соседского Леньку. Ты его не знаешь, они после в город уехали. Ему тогда лет пять или шесть было. Высокий такой, рыжий, как клоун. Я все время смеялась над ним. А тут, после одной деревенской свадьбы вдруг заявила: «Мама, я тоже выйду замуж!» - «И за кого же?» - спросила она. «А за соседского Леньку».
– «Так ведь он же рыжий!» - «Ну и что? Зато у него фамилия красивая – Городецкий!» Ленька, он тоже при этом разговоре тогда был, подумал и согласился: «Я тоже на Ленке женюсь.» - «А ты почему?» - спросила мама. Он еще подумал-подумал, и знаешь, что сказал? «Потому что она красивая!»

Они посмеялись, и Лена продолжила:

– На следующий день, это мне мама потом рассказывала, смотрит, а мы с Ленькой уже вокруг дома под ручку идем. У меня на голове вместо фаты белая тряпка из папиного гаража, сам понимаешь, вся в мазуте, а он из своей рогатки галстук-бабочку себе сделал… Шагаем так чинно, и оба марш Мендельсона поем…Смешно, правда?

Стас кивнул. Тут руки их встретились вновь, задержались на несколько мгновений, и Лена, вспыхнув, опустила глаза.

Стас не стал ничего ни говорить, ни объяснять ей. Глупо, конечно, было думать, что между ними хоть когда-нибудь может возникнуть что-то серьезное. К тому же, рано ей еще думать об этом, да и вообще… Просто он хорошо помнил ту боль, которую причинила ему его первая неразделенная любовь к Нинке, и никому не пожелал бы испытать ее тоже. Тем более Ленке.

Пауза явно затягивалась. Нужно было что-то сказать ей, но… что?

«Хоть бы Ванька, что ли, пришел!» - мрачнея, подумал Стас, и надо же такому: дверь тут же распахнулась, и весь грязный, усталый, с саперной лопаткой в руке, на кухню ввалился Ваня.

– Поесть что-нибудь есть? – с порога спросил он, бросая у входа рабочие рукавицы с лопаткой.

– Ого! 1914 год…– подняв ее и увидев выбитую на металле дату с двуглавым орлом, удивился Стас: - Откуда лопатка?

– Из лесу, вестимо! – отозвался Ваня, жадно глотая поданную сестрой картошку с хлебом. – Там этого добра – видимо-невидимо!

– Неужели еще с Первой Мировой войны сохранились? – удивился Стас.

– Зачем? У нас и в Великую Отечественную здесь бои шли… Ты же историк, сам должен знать: оружие-то и лопатки у нас старого образца поначалу были. Это уже потом «Катюши» и «Илы» пошли… Между прочим, «Катюши» именно в наших краях первый раз применили!

Зная, что им не миновать трудного разговора, они готовы были и дальше говорить обо всем, что угодно, но Ваня, судя по всему, куда-то очень спешил. И поэтому, решившись, он почти сразу же перешел к главному:

– Я слышал, ты уже все знаешь?

– Смотря, что ты имеешь в виду! – уклончиво ответил Стас. – Если то, что касается вашей Покровки – да!

– Ленка все выболтала? – с неприязнью покосился на сестру Ваня.

– При чем тут Ленка… - невозмутимо пожал плечами Стас.
– Григорий Иванович рассказал!

Ваня с нескрываемым упреком посмотрел на него:

– Ты же мне слово дал не выходить никуда!

– А я и не выходил. Он сам ко мне пришел. Еще вчера днем. Ну, а потом, когда ты, убегая за грамотой, разрешил делать все, что хочу, я уже сам зашел к нему вечером…

– Вот про этот вечер мне и сказали… - Ваня помолчал и тихо спросил: - Стало быть, ты уже все знаешь?..

– Да…

– И что – осуждаешь, конечно?

– Да нет… Просто пытаюсь понять!

– «Просто»… - язвительно покачав головой, передразнил Ваня и предложил: - А ты, чтобы понятнее было, поставь себя на мое место! Ну сам посуди: когда мне еще представится случай так заработать?

Стас открыл было рот, чтобы возразить, но Ваня не дал ему и слова сказать:

– Тебе хорошо, ты в Москве, и отец у тебя академик! Живешь, можно сказать, на всем готовом. А мне самому в жизнь пробиваться надо. Я тоже хочу с удобствами и в уюте пожить. Одеться, как следует…

– Ну, положим, одет ты сейчас так, как не всякие и в Лондоне позволить себе могут! – усмехнулся Стас. – И телефону твоему, поверь, бизнесмены и те позавидуют!

– Да разве же дело только в этом? – поморщился Ваня. – Мне ведь отца еще вылечить надо. Одна ампула, чтобы вшить ему, чтобы не пил, знаешь, сколько стоит? Дом новый купить… Ленку вот еще выучить на человека!

– На человека не учатся, им – становятся! – заметила Лена, но Ваня лишь отмахнулся от нее и продолжал: