– Ты награды на место отнес?

– Нет еще… - пробормотал Ваня.

– Ну, вот когда отнесешь, тогда и поговорим!

– Да ну тебя! – с досадой махнул рукой Ваня и убежал.

А Стас снова вернулся к работе. Судя по тому, что выходило, Владимир Всеволодович должен остаться доволен… Лишь вечером, когда снова зажглись окна в доме напротив, он отключил компьютер. Причем, выдернул вилку из розетки, как всегда делал, когда знал, что сегодня за него больше не сядет. И отправился к Григорию Ивановичу.

Заседание штаба по спасению Покровки шло уже полным ходом. На этот раз присутствовали все, кто был вчера. Все, кроме… Лены. Ее место сиротливо пустовало на диване. Стас сел рядом с ним и, слушая говоривших, сначала просто так, а потом с нетерпением ждал ее появления. Но Лены все не было и не было.

Время, как нарочно, теперь тянулось невероятно долго. Люди говорили почти об одном и том же. «Зачем переливать из пустого в порожнее?» - недоумевал Стас. И так было ясно, что положение оставалось прежним и даже еще хуже.

Новость была только у его соседки, Натальи Васильевны.

– Все, продала дом Мироновна! – дождавшись своей очереди, встала она с широко разведенными руками. – Я целый месяц старалась-старалась, и так, и так ее уговаривала, а эта приехала, и столько предложила, сколько Молчацкому и не снилось.

– Кто эта? – спросили ее люди.

– Говори толком!

– Кто-кто… Да опять же она - Градова!

– Ей-то это зачем? – удивился Григорий Иванович.

И тут впервые подал свой голос сторож Виктор.

– Я, когда в Покровке прописывался, то слышал, что этом доме прописано целых пятнадцать, если не двадцать человек… - отложив вязание четок, немного срывающимся голосом сказал он.

– Да, был такой грех, подрабатывала на этом Мироновна, – подтвердила Наталья Васильевна. – Ну и что?

– А то, что теперь эта Градова за каждого прописанного, как за отдельно взятый голос, может с Молчацкого во много раз больше, чем заплатила, получить. Бизнес! – ответил сторож и снова принялся за вязание.

«Вот тебе и контуженный!» - с удивлением покачал головой Стас.

Но Григорий Иванович не унимался:

– Еще более непонятно! – заявил он.
– Ведь Молчацкий работает на Градова, а тот, как известно, ее муж!

– А может, он ей мало денег дает! – послышались голоса.

– На эту, как ее там, – косметику!

– Да и не живут они, говорят, вовсе…

Люди снова заговорили о том, что нужно что-то делать, поднимать общественность, писать в газеты или прямо ехать на телевидение.

Муж Натальи Васильевны, тот и вовсе, сказал:

– А еще лучше взять, да взорвать плотину с той стороны, где коттеджи. Они ведь ниже нас, их сразу затопит, а до нас вода не дойдет! Вот вам и решение всех наших проблем!

Сторож Виктор как-то странно посмотрел на него и тут же вышел, даже забыв на своем месте недовязанные четки.

– Чего это с ним? – с недоумением пожал плечами говоривший мужчина.

– Что-что! – набросилась на него жена.
– На войне человек в мирное время побывал, понимать надо. Как услышал слово «взрыв», так сразу и плохо стало!

– Да просто контуженный он!
– подал голос Стас, желая защитить растерявшегося мужчину.
– На мине своей, говорят, подорвался!

И тут же увидел грозно поднимавшегося старшину Зацепина. Куда только его былая доброжелательность и обещание помочь, если что, подевались. Сейчас он сам, казалось, готов был в это мгновение растерзать Стаса.

– Ты вот что, парень, - явно сдерживая себя, сказал он.
– Ты говори, да не заговаривайся. Тем более о том, чего сам толком не знаешь. Да Виктор, если хочешь знать, взорвал мину, которую только что поставил, чтобы дать своим знак, что в зеленке появились духи. В смысле, душманы… Засада на наших, которые шли прямо на нее, там была. И никакого другого способа сообщить о ней у него не было. А времени и подавно. Он целую роту, если хочешь знать, этим спас. А на нем самом – места живого не осталось. По кускам, можно сказать, сшивали… Ему, если хотите знать, за это…Да что объяснять!..

Старшина махнул рукой и вышел.

Стас готов был прямо под паркет провалиться, хотя никто не посмотрел на него с осуждением. «Вот он итог – делать выводы из не до конца собранной информации! Хорошо еще Ленка все это не слышала…» - кляня себя, думал он, почти не слушая, о чем дальше говорили люди.

Совещание заметно клонилось к концу. Григорий Иванович несколько раз уже посмотрел на свои часы, давая понять, что пора прекращать ненужные разговоры. И когда Стас уже перестал ждать Лену и даже думать о ней забыл, она вдруг появилась и, какая-то подавленная, тихая, села рядом.