Санин Евгений Георгиевич
Шрифт:
– Выходит, то ты пекся о моем здравии, а теперь я со Славкой - о твоем? – спросил Звенислав.
– И это правильно, долг платежом красен! – подтвердил гонец.
– И батюшка у тебя - правильный человек. Честный купец. Это хорошо. О нас, русских, в чужих землях, считай, по купцам только и судят. Счастье, что почти все из них такие, как он. Потому и предпочитают заморские торговцы иметь дело лучше с русским купцом, чем с византийцем или арабом! Вырастешь, смотри, чтобы сберег эту традицию! И сыновьям да внукам своим передал!
– Хорошо, - пообещал Звенислав.
– А ты, коли увидишь еще где моего батюшку… - Он всхлипнул, но совладал с собой и, сглотнув слезный комок в горле, кивнул: - Вон, кажется, Славко уже возвращается!
Где-то за поворотом, и правда, послышался топот копыт приближающегося коня.
Не прошло и полуминуты, как на дороге действительно показался лихо скачущий верхом Славко. Не доезжая двух шагов до гонца, он ловко спрыгнул с коня и протянул Доброгневу конец уздечки.
– Обещали с меня три шкуры содрать, а теперь, думаю, и семи мало будет, – пробормотал он.
– Если, конечно, до этого я на глаза хану не попадусь! Вот тебе конь, гонец. Спасай Русь!
– Спаси тебя Бог, отрок! – обнял его Доброгнев и попросил: - А теперь помогите мне взобраться на коня…
Славко, видя, как ему трудно, приобняв за плечо, поддержал его с одной стороны и крикнул растерявшемуся купеческому сыну:
– Звенислав, подсоби-ка! Да что ж ты такой неуклюжий…
– Это не я, это он сам все время падает! – прохрипел тот, помогая гонцу взобраться на коня. - И почему-то все на меня…
– Вот так! – оказавшись в седле, уже более уверенно почувствовал себя Доброгнев.
– Дайте теперь мой меч!..
– Держи! – протянул ему ножны с мечом Славко и уважением покачал головой: - Ох, и тяжелый!
Гонец, морщась, перекинул через плечо ремень от ножен:
– С легким на моей службе много не наработаешь…
Славко со Звениславом во все глаза уставились на него:
«Ну, как? Доедешь?..» - словно пытали их взгляды.
Гонец, немного посидел в седле, затем несколько раз качнулся в нем, словно испытывая, каково ему будет при езде, и вздохнул:
– Да… чувствую, самому мне не удержаться… Вот что, ребята, - попросил он, - привяжите меня покрепче к седлу!
– Это мы можем! Это мы сейчас! – с готовностью кинулся к нему Звенислав и, подняв оброненный кем-то из убитых половцев аркан, ловко и быстро прикрутил к седлу Доброгнева.
– Так не туго будет?
– В самый раз!
Славко подошел и, уже по привычке, что ни в чем нельзя доверять этому купеческому сыну, с сомнением оглядел его работу:
– Может, еще затянуть? А ну, как развяжется по дороге?
Звенислав захотел возразить, но тоже, по привычке во всем слушаться этого отчаянного и смелого смерда, еще немного подтянул веревку и решительно сказал:
– Нет человека, который развязал бы узел, которому научил меня отец! Как нет и такого узла, которого не смог бы развязать я! Все, готово!
– Ну, а коли так, тогда в добрый путь, гонец! – поднял на прощание руку Славко.
– С Богом! – добавил Звенислав.
– Спаси вас Господь, ребята! – с чувством отозвался гонец. – Что бы я без вас делал?
– Ты, главное, теперь до князя доберись! Да, и возьми вот это! – протянул ему ханскую плеть Славко.
– Хватит ей Степи служить – пусть теперь матушке-Руси помогает!
– И за то спасибо! – поблагодарил Доброгнев.
– Живы будем – верну!
Он с благодарностью взял у Славки плетку, слабой рукой похлопал коня по боку и, припав головой к его шее, медленно поскакал по дороге.
Ни Славка, ни Звенислав даже не слышали, как гонец, подбадривая себя, сначала шепотом, а затем все громче и громче стал напевать свою любимую песню, которая столько раз уже выручала его:
Саблей обожжен бок…
Ранила стрела грудь….
Но, если ты встать смог…
Значит, продолжай путь…
Иду на вы,
Иду на вас за Русь!
Иду на вы,
Иду на вас, клянусь,
Что не сносить вам
Вашей головы.
Иду на вы!
Иду на вы!
Глава третья
«Эврика Пифагора»
1
Ваня посмотрел в окно и изумленно присвистнул: