позиции консервативного советского человека. Родители же Ильи не только охотно

доставали с полки азбуку Бенуа каждый раз, когда их сын к ней тянулся, а происходило это

довольно часто, но даже привезли мальчику из заграничной командировки азбуку с

английским алфавитом. Там одетые в человечьи одёжки звери вели самую насыщенную

жизнь, то выступая в театре (Armadillos Acting), то делая запасы на зиму (Squirrels Storing) –

поклонник «живности» Серебряков наверняка бы оценил.

Впрочем, и официально утверждённым советским букварям, издававшимся массовыми

тиражами, Серебряков особо не благоволил. Очевидно, в его цели вообще не входило найти

идеальную по всем критериям русскую азбуку, он просто описывал каждую по собственной

системе, подмечая какие-то важные, с его точки зрения, детали. К тому же его отношение к

азбуке Бенуа отчасти соответствовало мнению о ней самого художника. Автор считал свою

работу произведением для неширокого круга, а решение выпустить «Азбуку в картинках»

большим тиражом принадлежало издателю Кнебелю. В своих записях ветеран указал и два

факта, до тех пор неизвестных Илье. Александр Бенуа закончил работу над своей азбукой в

Финляндии (подчёркнуто Серебряковым два раза). К тому же существовал список

альтернативных изображений на каждую букву – когда художник сомневался, он выписывал

несколько вариантов.

Так, букву «А» первоначально могли символизировать «Аполлон», «Ангел», «Арап»,

«Аист» и «Африка». Бенуа остановил свой выбор на «Арапе» – театральном персонаже (тема

театра затрагивалась в иллюстрациях и к другим буквам: Т -> театр; Ф -> фонтан/фокус; Ш

– > шуты/шар). «Наполеону», «Нилу» и «Носорогу» художник предпочёл шуточную сценку

«Нападения» (мальчишки, переодевшись индейцами, атакуют девочек, разбивших пикник на

траве; за рамкой картинки нарисованы обложки с именами Майн Рида и Фенимора Купера).

«Сады», «Слон», «Стадо» и «Солдат» – все были отвергнуты ради «Сластей»; «Хлеб» и

«Христос» – ради «Хана в халате»; «Цыплёнок» и «Церковь» – ради русской «Царицы».

Вместо вулкана Этны Бенуа изобразил «Эльфов в экипаже». Серебряков признавал

оригинальность художника – из типичных образов в его творении оказались только «Жуки»

(зато в паре со «Жмурками»), «Iод» (но в паре с «Iоной»), «Игрушки» и «Попугай».

Ветеран проследил и за миграцией некоторых символов. «Церковь» на букву «Ц»,

отвергнутая Бенуа, нашла своё место в букваре Тулупова 1916 года («Азбука в картинках для

домашнего обучения»), а «Цыплёнок» – почти во всех советских букварях (среди прочего, в

букваре Горецкого, переиздававшемся более 20 раз). «Аист» также становится почти

обязательным элементом советских азбук, «Нож», почему-то допустимый до революции,

например в том же букваре Тулупова, позже замещается «Ножницами», а «Экипаж» в

советских реалиях превращается в «Экскаватор». «Этну» же на букву «Э» впоследствии

изобразил другой представитель журнала «Мир Искусства» – Михаил Добужинский.

На счету Добужинского оказалось сразу две азбуки. Изданная только после его смерти

«Азбука «Мира Искусства», которую он рисовал с перерывами больше тридцати лет – с 1911

года (ещё в России) по 1943 год (уже в Нью-Йорке). Она представляла собой коллекцию

шаржей и эпиграмм на «мирискусников»: Бенуа, Бакста, Петрова-Водкина, Грабаря,

Добужинского, Лансере, Кустодиева, Лукомского и других (задействованы только 21 буква

алфавита). И традиционная, но не менее оригинальная «Весёлая азбука» 1925 года, как раз и

приютившая «Этну», а ещё пьющего «Чай» мандарина, «пЫлЬ» и одно из петербургских

«Наводнений».

Сам Илья, даже познакомившись с такими творческими экспериментами, по-прежнему

считал азбуки полем относительной символической стабильности. Не многие иллюстраторы

решались (или могли), как Бенуа и Добужинский, подводить под алфавит совершенно новый

символический ряд. В 1969 году художник Маврина нарисовала «Сказочную азбуку», взяв за

основу русские народные графические мотивы и образы из сказок. Её работа заслужила по

шкале Серебрякова высший балл в категории «абстрактное мышление». Символы, с