– Так странно. Помню, ещё в детдоме нам объясняли, что в этих сказках вся мудрость

русского народа, и они, правда, казались все такими героями, такими ловкими. А сейчас

читаю и удивляюсь, там столько беспричинной жестокости, сплошная халява,

неблагодарность и обман. И это всё положительные герои, но они иногда ничем не лучше

нечистой силы – могут даже хуже. Какая-нибудь Василиса Премудрая запросто, например,

посоветует Ивану убить его конкурента, как будто в этом и есть вся её мудрость. А как они

сказочных животных эксплуатируют! Хоть бы сказали потом спасибо.

– Нравственность – это более позднее изобретение, - засмеялся Илья. – Мы воспитаны в

иной культуре, нам это очень сложно понять и принять. То есть мы вообще не способны

мыслить вне дихотомии плохого и хорошего. А, возможно, для народа естественны иные

вещи. Или это его упования. Или, может быть, так проявляется его юмор. Просто представь –

на ночь глядя рассказывают сказку детям в избе. Ведь не ради же премудростей, а чтобы

развлечь, попугать. Сегодня ту же роль выполняет, например, жанровая литература, или все

эти ужасы, триллеры, мелодрамы в кино – ведь те же сказки, те же сценарии. Тут тебе и

погони, и убийства, и оборотни, Баба-яга людей ест, злодеи всякие, богатства, любовь и

хэппи-энд обязательный. Мне вот что интересно – особый расцвет сказок приходится на

время, когда нет главного священного текста, обладающего монопольным влиянием на

общество. Такой текст – это Библия, например. Сперва мотивы Священного писания

проникли в народные сказки, затем библейские мифы полностью их заменили. Сейчас же,

когда влияние Библии уменьшается, вновь активизировались сказки, но уже в форме

92

современной развлекательной литературы и кино. Такое своего рода смутное время.

Конечно, не исключено, что возникнет новый священный текст, и всё как-то устаканится или

резко изменится.

– Вот и ответ, отчего тут зомби разгулялись. Не находят себе места в ожидании новой

Библии, - когда Вика шутила, она обычно не улыбалась и не смеялась. – Наверное, ты прав,

про упования-то. В сказках всё о счастье для себя. Мудрость той же Василисы направлена на

создание индивидуального счастья – для неё и для любимого, а это всегда счастье в обход

других. Хотя те в принципе тоже имеют право на своё. Но если они мешают счастью

Василисы и Иванушки, тут вполне можно их убить, обворовать, обмануть.

–

Ну да… Правда, те, кто вообще не может устроить свою судьбу, как мы, например,

они ведь не лучше.

–

Я, по-моему, могу устроить свою судьбу, - пожав плечами, ответила Вика.

–

Я имел в виду совместную, - тихо уточнил Илья.

Повисла пауза. Смутившись, молодой человек поспешил сменить тему.

– В сказках, конечно, не всё так плохо, - Илья начал собирать грязную посуду со стола и

укладывать её в тазик с водой. – Хоть там чаще всего говорится об индивидуальном счастье,

а об общественном – почти нет, ну разве что в пределах одного села – некоторые герои всё

равно обладают весьма интересными качествами. Те же оборотни. В русских народных

сказках, в отличие от современных фильмов, оборотничество совсем о другом. Условно,

оборотней можно разделить на два вида: это люди, которые по каким-то причинам

деградировала до состояния животных – «козлёночком стал», и люди, которые обладают

такой волшебной силой и мудростью, чтобы при желании превращаться в животных и таким

образом достигать своей цели. Герои финской Калевалы этим как раз славятся. То есть они

не перестают быть людьми и сами контролируют процесс оборотничества путём магии. И

самостоятельно возвращаются в человеческое состоянию – «ударился об землю и обернулся

молодцем». В русских народных сказках часто встречается и пограничный мотив – кого-то

превращают в животное, как например, Царевну-лягушку или Финиста Ясного сокола, но эти

герои при этом не теряют своего благородства и даже способны мудро использовать

животное состояние – это как взаимоотношения с тотемным зверем…

–

Ох, - перебила Вика, – любишь же ты умничать.