То, что я хоть иногда ощущаю тяжелую поступь вечности за своей спиной, которая с каждым шагом на миллиметр, но ближе – это уже достижение, многим и то – не дано. Да еще Боги одарили меня способностью видеть во снах такое, за что любой сказочник мог бы жизнь отдать, а я так – просто просыпаюсь и весь день стараюсь отвлечься от почти неслышного хруста живой плоти, который издает нечто безжалостное и невидимое в моей груди. Дело усложняется еще и тем, что я видела в последнем из снов, как ОН пересек линию, навсегда отделившую его от моего сбывшегося или несбывшегося, и исчез в радужной дымке Города, который с тех пор перестал мне сниться. Утром я пыталась убедить себя, что мне все это сон, моя выдумка, что он не из тех., не из таких как… Как же…

Впрочем, я преувеличиваю. Это только часть моей жизни. Другая – вполне сносна, а страсть к путешествиям, которую я превратила в профессию, и вовсе делают ее замечательной и распрекрасной.

Только иногда…

Но не будем…

Надеясь снова отвлечься от тягостного послевкусия давешнего чудесного сна, чтобы затем очищенной от скверны вернуться к дегустации «коктейля», я снова открыла книгу, где-то на середине.

Это своего рода гадание, развлечение, а то и вовсе традиция. Прежде чем прочесть книгу, нужно на ней как следует погадать, так мы (я и книга) настраиваемся, привыкаем друг к другу:

«Его спросили:

– Почему ваши герои всегда, всегда умирают в конце книги?

Он грустно улыбнулся:

– Как любая искусственная реальность, созданная просто так – от скуки или для развлечения, мои герои не должны менять суть вещей, задуманных мудрым мирозданием. Такова техника безопасности невольных слуг высокой магии слова, а я лишь уважительно ей подчиняюсь»…

Час от часу не легче. Но он, к сожалению, прав. Именно это неосознанное, невысказанное, но прочувствованное до кончиков пальцев ощущение, каждый раз заставляет меня убирать руки от клавиатуры и прикладывать невероятные усилия, чтобы отбросить прочь шариковую ручку, когда я задумываюсь и начинаю складывать слова в предложения, чтобы записать свои сны или фантазии. Единственное, что я позволяю себе – писать развернутую хронику своих путешествий для блога в интернете, приправляя фотографиями, которые не продались или были сделаны для себя. Но это все.

– Он-то, конечно, прав, – полушепотом произносит вдруг посетитель в кепке, о котором я уже успела забыть, – однако как в случае с любой правдой, его правда не для всех и не навсегда. В данном случае можно возразить, что случайных, по прихоти творца и для развлечения реальностей не бывает. Нигде и никогда. Хотя техника безопасности должна быть, согласен.

Господи-боже, повадился кто ни попадя мои мысли подслушивать! А они, между прочим, не для чужих ушей. Если бы я хотела, чтобы меня услышали или прочли, я бы кричала и писала бы лозунги!

Я сделала вид, что не слышу и носом уткнулась в бокал. А неизвестный вернулся к своей странной игре. Спасибо и на том.

Я постаралась успокоиться и взять себя в руки. Последний глоток коктейля мне не помог, не помог и мощный глоток остывшего кофе, чье совершенство в ту минуту показалось мне злой насмешкой на фоне несправедливости всего остального сущего здесь и сейчас.

Словом, процесс был запущен. Я подозвала бармена и попросила еще вина. Вряд ли оно мне поможет избавиться от воспоминаний, но хоть скрасит мое «гордое одиночество» и поможет пережить еще раз то, что я не хотела бы переживать ни разу ни при каких обстоятельствах. Но прошлое не изменишь, а значит, раз такое дело, придется, иначе никак не избавиться от навязчиво жужжащих над сердцем пчел, пускающих яд по всему телу.

С ним никогда не было просто. Я вас не трогаю, и вы отвечайте, пожалуйста, тем же – он, кажется, со всем человечеством был в таких отношениях. Исключение составляли лишь избранные и некоторое время я даже питала иллюзию, что попала в узкий круг их ненадолго. Обстоятельства наших редких встреч как-то не сходили с рельс делопроизводства и пытаться это изменить и тогда и сейчас казалось глупым. Ну а как? Человек о своем, а ты – лямуртужурбонжур? Ерунда какая-то. Вот и не дергалась. Я никогда не звонила ему сама, но он словно чувствовал ту крайнюю точку, когда нужно подымать трубку и набирать мой номер, не потому что ему это необходимо, а просто он ценил нашу с ним «дружбу на фоне общих бизнес-интересов».

Мы не смогли бы быть вместе, селяви, обстоятельства иногда выше самых сильных чувств, даже если они (чувства) взаимны, мы могли бы только отрывать у жизни махонькие эпизоды истории о том, как двое «всегда вместе». Осознавая безвыходность и одновременно сомневаясь в себе, я тянула сделать первый шаг и сказать ему о том, что чувствую. Как-то так. Но однажды…

Однажды, совсем недавно, он мне приснился. Второй раз в жизни. Первый сон был о НЕМ, о безымянном немецком баре и том самом коктейле, который я сейчас смакую наяву.

Мы не виделись уже лет пять, наверное, хоть раз в месяц приблизительно разговаривали по телефону. А пару месяцев назад звонки прекратились. Много раз я брала в руки телефонную трубку с отчаянным стремлением набрать его номер, но каждый раз меня что-то отвлекало. До маразма доходило. На кухне падала чашка, в дверь номера звонил портье (это в полночь-то), а один раз горничная в коридоре начала кричать «Горим!». И я поняла, что не стоит. Видимо просто нет смысла.

Тот сон был не простой, он был соткан из другого какого-то материала… Не знаю как еще объяснить, но вы ведь отличаете шелк от синтетики?.. Так и здесь.