– - Ты там гляди с Бутовцом со своим! -- говорила порой тревожно мать. -- И разве нету тебе хороших мальчиков?

В особенности, она говорила так, когда кто-нибудь из поселковых хозяек приходил жаловаться за свой сад.

– - Ну вот, я и говорю! -- кивала тогда мать головой растерянно. -- Научит тебя твой Бутовец. И пусть бы своего не было, и разве вкусней у соседа?

Соседские яблоки почему-то и впрямь казались вкуснее, да только Витька был тут непричем. По чужим садам ничуть не меньше лазили и другие, у кого так же своего хватало. И так, чтобы напрямую, дружить им никто не запрещал. Потом, когда они выросли, мать даже так говорила:

– - Хлопец он, видать по всему, неблагий. И толк из него был бы...

И прибавляла затем, помолчав, а то и со вздохом:

– - Когда бы его в толковые руки.

Зато с различными неприятными вопросами про уроки и школу к Витьке дома никто никогда не цеплялся.

– - Я в школу только побалдеть наведываюсь! -- все десять лет насмешливо поговаривал он.

И на пару с Генкой-Артистом, приятелем и соседом по парте был в своем классе главным организатором всего того, что превращает порой в испытание крепости нервной системы высокий учительский труд. Взахлеб и с величайшим наслаждением он рассказывал Игнату о своих классных придумках; оригинал и фантазер, он умел изловчиться, имея наготове в особо типичных случаях даже свою собственную теорию. Вот как, например, можно, если совсем "не бум-бум", продержаться успешно десять последних минут до звонка:

"Сначала выходишь на класс. Двигаешь, чешешь себе потихонечку, тому подмигнешь, этому, мол, погнали, друзья, подключаемся. Добираешься таким вот макаром к переднему ряду, ступаешь, потом вдруг р-раз туфлей за парту --- и чуть не носом в пол!

Все, конечно, ржут. Тут ты вдобавок словечко накинешь, фразу в придачу, пускай, мол, поржут до упора. Глядишь, и компашка моя начеку, подключились ребята с тылов на подвязку. Этот в тему закинул словечко да тот, короче, заваришь потеху --- три минутки тут верные слепится, а то и все пять. Сам можешь проверить, вот попробуй когда.

Ну ладно, на этом приплыли. Первый этап завершили, теперь можно двигаться дальше. Только добрался к учительскому столу, повернулся к народу лицом -- цоп вдруг себя за вихры!

– - Что там у тебя еще?

– - Дневник в портфеле забылся.

И назад потихонечку чешешь. Залезаешь в портфель, шебуршишь, ковыряешь, копаешься. Вот он, вот он, дружок... ай нет! -- извиняйте, ошибочка вышла. Вот он...ай! -- и снова не это, промашка выходит, тетрадка по химии. Туда-сюда снова балбесом покрутишься, глядь на часы, а еще три минутки накапало... Плюсуем, что было, и что, что осталось-то, в принципе?

И в конце своих рассказов Витька восклицал с победным заливистым смехом:

– - Смех, мизер, практический ноль, минимум импровизации!

Заливистый победный смех был главным героем большинства его подобных "импровизаций". Подобного смеху за школьные годы случилось немало, да вот только сразу после выпускных экзаменов ему стало совсем не до смеху. Ведь аттестат получился на троечку с маленьким хвостиком.

Только теперь Витька, да и многие рядом только теперь осознали конкретно, зачем вообще он нужен по жизни, хороший аттестат. И в чем заключается подлинный смысл вот этого постоянного, учительского:

– - Ско-оро, скоро дойдет до вас, братцы. Да смотрите, чтобы поздно не было.

2

Пьяный угол

Пришла пора поступать, и у каждого теперь появилась желанная цель, которая приобрела постепенно значение заветной мечты. От воплощения этой мечты, казалось, зависит все твое будущее.

Поступил -- и ты вмиг на победном коне, твоя особа приобретает тотчас твердый и неоспоримый авторитет в родном поселке, ведь ты теперь при важном деле. По улицам, площади ты теперь похаживаешь гордо, независимо, взрослые глядят на тебя по-иному, а строгие учителя при встречах улыбчивы вовсе не строго, они словно празднуют вместе с тобой и говорят с тобой нынче вне прежних дистанций; ты видишь и чувствуешь, что оправдал.

Поступил ты -- и перед тобой разом открылся мечтательный мир, мир непознанный, мир загадочный и романтичный. Тысячи радужных перспектив восстают ослепительно перед тобой, и само их достижение видится теперь делом приятным и плёвым, ведь для этого нужно очень немного, нужно всего лишь чуток постараться.

И пускай вчера ты был безнадежный троечник, которого давно рукой махнули, а подготовился, поступил нежданно, и тотчас себя реабилитировал, как тот футбольный форвард, у которого целый сезон игра толком не клеилась, но который в последнем решающем матче забил последний решающий гол. В одно мгновение все забыто, его восторженно носят на руках, ликующей сто тысячной толпой ему аплодирует весь стадион.

– - Не хотел в школе учиться, а пришла пора, взял себя в руки! С характером парень...

Так уважительно теперь говорят о тебе, и ты героем возвращаешься в родной поселок, без конца и с наслаждением рассказываешь о волнительных приключениях на вступительных; а те, кому еще придется пережить, слушают с завистью и с тревожным холодком в груди воображают свои собственные будущие испытания.

Ну а неудачники с наступлением осени разделялись на две совершенно разные группы.

Первую составляли бывшие крепкие ученики из уважаемых в поселке семей, которым просто не повезло на вступительных. Эти ребята старались как можно реже появляться на улицах, кто-то в домашней тиши усердно готовился к новой попытке на следующий год, а кто-то, кому пришло время, дожидался весеннего призыва в армию. Даже парадокс выходил своеобразный, они жили постоянно в поселке, а встречали их на улицах гораздо реже, чем уехавших на учебу в город счастливых победителей. Те так наоборот каждые выходные непременно наезжали в поселок и целыми днями торжествующей шумной толпой без конца разгуливали по знакомым улицам.