кухонной стойке - ваза с полевыми цветами явно из сада. На примостившемся под окном

столе стояли бутылки красного и белого вина с двумя сверкающими бокалами.

– Он становится предсказуемым, - заметил Доусон, оглядывая бутылки.

– Что ж, не самое плохое, - пожала плечами Аманда.

Они застыли, любуясь открывающимся из окна видом на реку Бэй. Аманда наслаждалась

молчанием, которое ей было давно знакомо и потому действовало умиротворяюще. Ощущая, как дышит Доусон, как заметно вздымается и опускается его грудь, она еле справилась с

желанием снова взять его руку. Словно по молчаливому согласию, они разом развернулись и

продолжили путешествие по дому.

Напротив кухни находилась спальня, в центре которой возвышалась кровать с четырьмя

столбиками. Белые шторы, гладкий, без царапин и щербин, письменный стол - не то что

мебель Така в Ориентале. На прикроватных тумбочках стояли две одинаковые хрустальные

лампы, а напротив шкафа висел какой-то пейзаж в импрессионистском стиле.

К спальне примыкала ванная комната с ванной на ножках в виде лап - давняя мечта Аманды -

и антикварным зеркалом над умывальником. В зеркале отразились их лица. Впервые после их

возвращения в Ориентал она увидела себя с Доусоном со стороны и вспомнила, что они ни

разу, даже когда были подростками, не сфотографировались вместе. Только собирались, но

дело до этого так и не дошло.

Теперь Аманда об этом жалела. Впрочем, что ей от этой фотографии? Что бы она с ней

сделала - сунула бы в ящик стола и забыла, чтобы обнаружить через несколько лет, или, может, хранила бы как особую ценность в каком-нибудь укромном месте? Этого Аманда не

знала, но их лица рядом, увиденные ею в зеркале, смотрелись как-то особенно интимно. Уже

давно никто не давал ей почувствовать себя красивой, но сейчас было именно так. Ее тянуло

к Доусону. Ей нравилось ощущать на себе его взгляд, нравилась непринужденность его

движений. Она прекрасно знала о существующем между ними почти первобытном

взаимопонимании. Вот и на этот раз они провели вместе всего нескольких дней, но она уже

целиком и полностью доверяла Доусону и могла рассказать ему все, что угодно. Правда, в тот

первый вечер за ужином столкнулись по поводу Боннеров, но они всегда были откровенны

друг с другом. Никакого подтекста в их словах или осуждения. Их размолвки всегда угасали

так же быстро, как вспыхивали.

Аманда продолжала рассматривать отражение Доусона в зеркале. А он, поймав ее взгляд, поднял руку, осторожно поправил упавший Аманде на глаза локон и, развернувшись, ушел.

Она осталась одна с мыслью о том, что в ее жизни, как бы она ни сложилась в дальнейшем, уже произошли необратимые перемены, прежде казавшиеся ей невозможными.

Аманда взяла СБОЮ сумку из гостиной и отправилась в кухню за Доусоном. Тот уже

откупорил бутылку вина и, разлив его по бокалам, один протянул Аманде. Они молча вышли

на крыльцо. На горизонте сгущались черные тучи. Они приближались, окутанные легким

туманом. Зеленая листва на поросшем лесом берегу реки стала более яркой.

Аманда отставила в сторону бокал с вином и, порывшись в сумочке, достала оттуда два

конверта. Она передала Доусону тот, на котором значилось его имя. Другое письмо, то, что

нужно было прочесть перед церемонией, она положила себе на колени. Доусон сложил СБОЙ

конверт и спрятал его в задний карман брюк.

Аманда указала на конверт без надписи.

– Ты уже готов?

– Вполне.

– Хочешь распечатать конверт? Мы должны прочитать это письмо перед тем, как развеять

прах.

– Распечатай ты, - ответил Доусон, пододвигая к Аманде СБОЙ стул.
– Я увижу текст отсюда.

Аманда приподняла краешек клапана, осторожно разорвала конверт и развернула письмо. В

глаза тут же бросился неразборчивый почерк Така. Тут и там встречались перечеркнутые

слова, неровные, дрожащие строчки свидетельствовали о почтенном возрасте Така. Послание

занимало три страницы, исписанные с обеих сторон. Оставалось лишь гадать, сколько

времени ушло у Така на то, чтобы написать его. Письмо датировалось 14 февраля этого года.

День святого Валентина. Хороший день.

– Готов?
– спросила Аманда.

Доусон кивнул, она откинулась на спинку кресла, и они начали читать. «Аманда и Доусон!