видела тебя в костюме. Новый?

– Нет, но я редко его надеваю - лишь по особым случаям.

– Так, наверное, одобрил бы, - заметила Аманда.
– Чем ты занимался вчера вечером? Доусон

вспомнил Теда и все, что случилось потом, в том числе и его переезд в другую

гостиницу на побережье.

– Да, собственно, ничем. Как прошел твой ужин с мамой?

– Не стоит того, чтобы о нем рассказывать, - отмахнулась Аманда. Она наклонилась над

машиной и скользнула рукой по рулю.
– Впрочем, сегодня утром у нас состоялся

любопытный разговор.

– В самом деле? Аманда кивнула.

– Он заставил меня проанализировать прошедшие два дня, подумать о себе, о тебе... о жизни.

Словом, обо всем. И по дороге сюда я поняла: хорошо, что Так тебе ничего обо мне не

рассказывал.

– К чему ты ведешь?

– Когда мы вчера были в гараже...
– Она помедлила, подбирая слова.
– Думаю, я вела себя

неправильно и должна извиниться.

– За что?

– Не могу объяснить. Я о том, что...

Она умолкла на полуслове. Какое-то время Доусон смотрел на нее и наконец сделал шаг

навстречу.

– С тобой все в порядке, Аманда?

– Не знаю, - призналась она.
– Я уже ничего не понимаю. В юности все было гораздо проще.

– Что ты хочешь этим сказать?
– после паузы спросил Доусон. Аманда подняла на него глаза.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я не та девчонка, которой была когда-то, - проговорила она.
– Я

жена и мать и, как все, не идеальна. Мне трудно даются решения, я ошибаюсь и часто

спрашиваю себя, кто я на самом деле и чего стоит моя жизнь. Я не какая-то особенная, Доусон, ты должен это знать. Тебе нужно понять, что я... самая обычная.

– Ты не обычная.

В глазах Аманды застыло страдание, но ее взгляд оставался твердым.

– Я знаю, ты в это веришь. Но ты не прав. Просто все, что я сейчас делаю, для меня необычно.

Я чувствую себя не в своей тарелке. Все-таки жаль, что Так мне ни словом не обмолвился о

тебе - тогда я подготовилась бы к этому уик-энду.
– Аманда машинально дотронулась до

серебряного медальона.
– Я не хочу совершить ошибки.

Доусон переступил с ноги на ногу. Он понимал, почему она сказала то, что сказала, и любил

ее за это. Впрочем, говорить вслух последнее, он знал, не стоит. Не это она хотела от него

услышать.

– Мы просто беседовали с тобой, ужинали, вспоминали, - как можно мягче проговорил он.
–

Вот и все. Ты не сделала ничего предосудительного.

– Нет, сделала.
– Аманда улыбнулась, но не смогла скрыть СБОЮ грусть.
– Я не сказала матери, что ты здесь. И мужу тоже не сказала.

– А хочешь?
– спросил Доусон.

Тот же вопрос? Сама того не зная, мать спросила ее о том же. Аманда знала, что должна

сказать, но здесь и сейчас просто не могла произнести этих слов, а потому лишь покачала

головой.

– Нет, - наконец прошептала она.

Доусон, казалось, почувствовал сковавший ее после этого признания страх, и коснулся руки

Аманды.

– Поедем в Вандемир, - произнес он.
– Нам надо исполнить завещание Така.

Аманда кивнула, покоряясь мягкой настойчивости прикосновения Доусона, но ощутила, как

некая часть ее существа ускользает из-под ее контроля, и почти смирилась с этим.

Обойдя вокруг машины, Доусон открыл перед Амандой пассажирскую дверь. Чувствуя

головокружение, Аманда села, спрятала сумочку за своим сиденьем и вынула карту. В это

время Доусон достал из арендованной машины коробку с прахом Така, поставил ее за

водительское сиденье и, накрыв своим пиджаком, устроился за рулем.

Прежде чем повернуть ключ зажигания, Доусон выжал педаль, и мотор взревел. Затем он

несколько раз нажал на газ, и машина слегка завибрировала. Наконец звук мотора на

холостом ходу выровнялся, и тогда Доусон дал задний ход, вывел машину из гаража и

медленно, объезжая выбоины, двинулся к шоссе. Когда они проезжали через Ориентал и

выруливали на тихое шоссе, рокот двигателя стих, но незначительно.

Мало-помалу Аманда стала успокаиваться. Все, что ей нужно, она видела краем глаза. Доусон

держал руль одной рукой - поза, до боли знакомая ей с тех давних пор, когда они бесцельно