внушало ему надежду на сегодняшний вечер. Обычно в воскресенье народу бывает не много, и он все утро собирался с духом, чтобы пригласить ее куда-нибудь. Согласится она, не

согласится, что он теряет? Ведь она не замужем, верно?

В трех часах езды в западном направлении от дома Фрэнк стоял на грине перед тринадцатой

лункой и пил пиво, пока Роджер готовился к патту. Роджер играл хорошо, гораздо лучше

Фрэнка. Сегодня Фрэнк, хоть ты тресни, никак не мог загнать мяч в лунку. Его драйвы шли

по касательной, его чипы не достигали цели, и о патте ему даже думать не хотелось.

Он напомнил себе, что находится здесь не для того, чтобы переживать из-за счета. Гольф -это

возможность сбежать из кабинета и провести время с лучшим другом, подышать свежим

воздухом и расслабиться. Однако самоуговоры не помогали. Все знали, что истинное

наслаждение гольфом в том, чтобы сделать тот самый замечательный удар, тот дальний драйв

на фервей или чип, останавливающийся в двух футах от лунки. А он до сих пор не сделал ни

одного приличного удара, а на восьмой лунке делал патт пять раз. Пять! С таким же успехом

он мог, послав мяч поверх ветряной мельницы, угодить им в рот клоуну на местной площадке

для мини-гольфа, уж так хорошо он сегодня играет. Даже тот факт, что Аманда возвращается

домой, его не радовал. Из-за того, что все так пошло, ему после всего даже игру смотреть не

захотелось. Никакого удовольствия.

Он одним большим глотком опустошил пивную банку и подумал, что поступил

предусмотрительно, взяв с собой кулер. День обещал быть долгим.

Джаред был рад, что мама в отъезде: можно гулять сколько хочешь. И вообще, являться

домой вечером ко времени смешно. Он все же учится в колледже, и никого там не заставляют

приходить домой к определенному часу. Но мама, как видно, об этом не слышала. Пусть она

только вернется из Ориентала, он ее просветит.

Впрочем, в эти выходные все это не имеет значения. Отец, как уснет - считай, умер для мира, а значит, можно приходить домой когда заблагорассудится. Вот в пятницу вечером он гулял

до двух ночи, а вчера пришел домой в четвертом часу, а отец даже ничего и не понял. А

может, понял, но Джаред об этом не мог знать, поскольку еще до того, как он сегодня утром

поднялся, отец уже отчалил на поле для гольфа со своим другом Роджером.

Однако ночные загулы даром не прошли. После налета на холодильник Джаред решил, что, пожалуй, стоит еще немножко вздремнуть у себя в комнате. Иногда нет ничего лучше, чем

поспать днем. К тому же младшая сестра в лагере, Линн на озере Норман и родители в

отъезде. Иными словами, в доме покой и тишина, или по крайней мере так тихо, как еще

никогда не бывало летом.

Потянувшись, лежа в постели, Джаред подумал, не выключить ли мобильник. С одной

стороны, не хочется, чтобы побеспокоили, а с другой - вполне может позвонить Мелоди. Они

с ней гуляли в пятницу вечером, а вчера вместе ходили на вечеринку. Встречались они

недолго, но она ему нравилась. Вообще-то даже очень.

Оставив телефон включенным, Джаред залез в кровать. И через несколько минут уснул. //-- *

* * --//

Тед проснулся от чудовищной головной боли. Казалось, его череп вот-вот разорвет на части.

Но, несмотря на хаос в его сознании, отрывочные образы постепенно стали складываться в

общую картину. Доусон, его сломанный нос, больница. Загипсованная рука. Вчерашний

вечер, ожидание под дождем, и Доусон, который пока оставался в недосягаемости, вроде как

играл с ним...

«Доусон. Играет. С ним».

Тед осторожно сел в постели. В голове стучало, живот крутило. Тед поморщился. Но даже это

движение причинило ему боль, а когда он дотронулся до лица, боль стала и вовсе

нестерпимой. Нос распух до размеров картофелины, волнами подступала тошнота. Ему

хотелось отлить, но он сомневался, что дойдет до туалета.

Он вспомнил про железяку, разбившую ему лицо, вспомнил ночь, проведенную под дождем, и снова начал закипать от гнева. Из кухни донесся визгливый детский плач, который сразу же

заглушил звук телевизора. Тед зажмурился, безуспешно пытаясь отгородиться от этого шума, и наконец с трудом поднялся с постели.