– Он къ вашимъ услугамъ.

И сдлавъ ему рукой знакъ слдовать за ней, быстро вышла въ садъ.

Люсиль вскочила и пошла съ ней. Она оперлась на руку барона Шиллингъ, когда они шли по платановой алле къ дому.

– Вонъ онъ опять стоитъ у забора, этотъ противный дядюшка, который тогда такъ нагло хохоталъ изъ своей комнаты, – проговорила она. – Заборъ довольно высокъ, изъ-за него только и видно, что ястребиный носъ и щетинистые волосы, но у меня зоркіе глаза и прекрасная память, – лицо осталось у меня въ памяти точно сфотографированное,- я узнала его съ перваго взгляда… Помяните мое слово, баронъ, старая лисица пронюхала что-то, – очень ужъ часто онъ заглядываетъ черезъ заборъ.

Донна Мерседесъ прекрасно устроилась въ салон съ рзными деревянными стнами. У окна вдоль стны, примыкавшей къ монастырскому помстью, стоялъ великолпный рояль, привезенный изъ Америки, а въ ниш другого окна она помстила большой письменный столъ. Онъ былъ весь заставленъ изящнымъ письменнымъ приборомъ, кипами книгъ и различными шкатулками.

Молодая женщина достала съ одной изъ нижнихъ полокъ изъ самаго темнаго угла шкатулку рококо изъ благороднаго металла художественной работы; она отперла ее, вынула оттуда разныя бумаги и разложила ихъ по столу.

– Вотъ вс бумаги, которыя Феликсъ привезъ изъ Германіи, – сказала она, вотъ свидтелъство о его брак съ Люсилью изъ Колумбіи, вотъ метрики дтей; эти три документа, – прервала она свою рчь, – въ случа потери невозможно будетъ возобновить, такъ какъ церковныя книги въ Колумбіи сгорли. Это…

– Свидтельство о смерти бднаго Феликса, – договорилъ баронъ Шиллингъ упавшимъ голосомъ, такъ какъ она вдругъ остановилась, но и онъ тоже умолкъ и осмотрлся кругомъ.

– Какъ, мыши возятся здсь и среди благо дня? – вскричалъ онъ, прислушиваясь еще къ шуму, который почти прекратился въ эту минуту.

– Да, мыши! – протянула Люсиль насмшливо и поспшно вышла изъ комнаты.

Между тмъ Іозе ворча заперъ черезчуръ услужливаго Пирата въ его помщеніе, находившееся подл мастерской. Потомъ онъ съ большими усиліями и слезами овладлъ своимъ напуганнымъ кроликомъ и носилъ его на рукахъ, наблюдая, затаивъ дыханіе, какъ маленькое животное доврчиво ло изъ его рукъ.

Малютка, надъ блокурой головой котораго еще нсколько недль тому назадъ свтило тропическое солнце, игралъ теперь, какъ настоящій нмецкій ребенокъ, подъ липами у пруда.

Онъ любилъ густыя вершины деревьевъ съ жужжащими пчелами, небольшое водное зеркало съ его сверкающей рябью, на которой иногда появлялись карпы, ловящіе комаровъ, окружающую озеро лужайку, гд отдыхали утки, коимъ надодало плавать по озеру. И въ эту-то прохладную манящую тнь принесъ онъ теперь своего маленькаго любимца, обгавъ вдоль и поперекъ весь освщенный солнцемъ садъ. Онъ осторожно посадилъ зврька въ травку и самъ прислъ рядомъ съ нимъ на корточки. Нжно гладилъ онъ его мягкую шелковистую шерсть, съ восхищеніемъ смотрлъ въ его красные глазки и внимательно наблюдалъ за движеніемъ его ушей, какъ вдругъ его испугалъ пронзительный смхъ.

Въ монастырскомъ саду, на грушевомъ дерев, растущемъ подл самаго забора, сидлъ Витъ. Онъ болталъ въ воздух длинными ногами, а блые зубы большого, широко раскрытаго рта сверкали точно зубы хищнаго животнаго.

– Ахъ, дуракъ! простофиля! онъ считаетъ это за диво! Это самый обыкновенный тушканчикъ, разв ты этого не знаешь? – закричалъ онъ черезъ заборъ.

– Тушканчикъ? – повторилъ смущенный ребенокъ, выговаривая незнакомое ему слово съ иностраннымъ акцентомъ, и съ сомнніемъ смотрлъ то на кролика, то на незнакомаго ему мальчика, котораго онъ еще никогда не видалъ и который такъ увренно сидлъ на высокомъ сучк, какъ на обыкновенномъ стул. Теперь этотъ чудной мальчикъ съ ловкостью обезьяны поползъ по сучку и соскользнулъ по стволу на землю. На минуту онъ совсмъ исчезъ, слышался только шелестъ и трескъ втвей, потомъ изъ-подъ забора показалась лохматая голова, а вслдъ за тмъ Витъ стоялъ уже на ногахъ и бжалъ къ пруду.

Его появленіе имло и здсь такое же дйствіе, какъ и на монастырскомъ двор, – кроликъ убжалъ въ кусты, а утки, спокойно отдыхавшія въ трав, съ крикомъ кинулись въ воду.

– Оставь его, дуралей, – закричалъ онъ и загородилъ дорогу Іозе, который хотлъ догонять кролика.

Мальчикъ послушно остановился и съ робкимъ удивленіемъ глядлъ на бойкаго мальчика, который былъ какимъ нибудь годомъ старше его, но выше на цлую голову. У Іозе до сихъ поръ не было товарища, и вдругъ передъ нимъ очутился мальчикъ, который умлъ такъ великолпно лазить по деревьямъ, проползать какъ ни въ чемъ не бывало сквозь колючую изгородь и который кром того зналъ, что кроликъ не что иное, какъ простой тушканчикъ.

– Эти знаютъ меня! – сказалъ Витъ, указывая на бжавшихъ утокъ. – Посмотри, какъ я ихъ… – и съ необычайной ловкостью онъ сталъ бросать въ нихъ камнями и заставлялъ ихъ въ испуг нырять. Они били по вод крыльями такъ, что брызги летли во вс стороны, и отчаянно кричали, а Витъ хохоталъ, какъ безумный, и отъ удовольствія потиралъ колни своими длинными сухими загорлыми руками.

Маленькій Іозе смотрлъ на него, не спуская глазъ. Наглый взглядъ глубоко впавшихъ блестящихъ съ узкимъ разрзомъ глазъ, увренность и ловкость движеній этого длиннаго мальчика, грубыя манеры, которымъ онъ научился у монастырскихъ работниковъ, производили на Іозе демоническое притягательное дйствіе.