— Но вдь вы дадите-же за мной приданое.

— А приданое прожить и опять глазами хлопать? Нтъ, ужъ ты оставь.

Люба умолкла. Изъ словъ матери она однако замтила, что та ужъ гораздо мягче говорила про Плоскова, и это нсколько ее утшило. Теперь сбиралась она поговорить объ этомъ-же предмет съ отцомъ и искала случая.

Марья Терентьевна окончательно настояла, чтобы Люба не участвовала въ спектакляхъ кружка Кринкиной или банковскихъ чиновниковъ, какъ его называла сама Дарья Терентьевна. Въ день появленія рецензіи въ газет режиссерствующій офицеръ Луковкинъ прізжалъ къ Битковымъ, разсыпался въ похвалахъ таланту Любы и просилъ ее отъ имени кружка пріхать къ Кринкиной для совщанія и выбора пьесъ для втораго спектакля, но его поблагодарили за любезное приглашеніе и играть Люб все-таки не дозволили. Возможность видться съ Плосковымъ у Кринкиной и на репетиціяхъ для Любы пресклась. Люба скучала о Плосков. Пять дней она уже не видала его. Ложась спать, она два раза даже плакала. Приходилось изыскивать новыя средства для свиданія съ нимъ. Она уже собиралась писать ему въ банкъ записку и просить его, чтобы онъ приходилъ въ субботу ко всенощной въ домовую церковь, куда она обыкновенно ходила съ матерью къ службамъ, но пріхавшій изъ своей конторы къ обду ея отецъ за столомъ сказалъ:

— Ахъ, да… Сегодня у меня въ контор опять Плосковъ былъ и просилъ позволенія сегодня вечеромъ привезти къ намъ общаннаго кота.

Люба вспыхнула и нагнулась къ тарелк; Дарья Терентьевна покосилась на нее, насмшливо, улыбнулась и произнесла:

— Влзаетъ, влзаетъ этотъ молодчикъ къ намъ въ домъ… Радъ, что случай есть.

— Да вдь сами-же вы ршили взять кота, пробормотала Люба.

— Ну, котъ-то тутъ послднее дло. Это только предлогъ, чтобы пріхать къ намъ.

— А хоть-бы и такъ? Другіе-бы дорожили тмъ, что ихъ такъ, цнятъ и стараются имъ услужить.

— Не такого онъ сорта, чтобъ имъ дорожить.

Люба покачала головой и съ дрожаніемъ въ голос сказала:

— Нтъ ему у васъ выслуги.

— Да и не будетъ въ томъ смысл, въ которомъ онъ хочетъ. Вдь я понимаю, чего онъ хочетъ. Вотъ ежели-бы Корневъ кота привезъ, да добивался-бы выслуги….

— Что такое Корневъ! Кутила, пьяный человкъ. Только что богатъ. Говорятъ, у него на сторон куча дтей.

— Ну, это не теб разбирать! строго проговорила Дарья Терентьевна. — Ты двушка и не должна этого понимать.

— Да мн сама Кринкина показывала со сцены въ дырочку занавса его мадамъ въ первомъ р. яду стульевъ.

— Молчи, срамница! А Кринкину за такіе разговоры съ двушкой слдовало-бы за хвостъ да палкой…

— Ну, довольно, довольно, оставьте… остановилъ мать и дочь Андрей Иванычъ и перемнилъ разговоръ на другую тему.

Вообще онъ былъ сегодня въ благодушномъ состояніи, шутилъ, сбирался устроить пикникъ при зимней первопутк гд-нибудь за городомъ въ ресторан и общался пригласить молодежь для танцевъ.

Посл обда онъ, по обыкновенію, закурилъ сигару и легъ у себя въ кабинет отдохнуть на диван, все еще развивая сидвшей около него Дарь Терентьевн свою мысль о пикник.

— Нельзя… Надо дочь потшить чмъ-нибудь, да и самимъ встряхнуться слдуетъ, говорилъ онъ.

Дарья Терентьевна ни одобряла, ни порицала мысли о пикник, когда же она вышла изъ кабинета, Люба, прислушивавшаяся къ ихъ разговору изъ другой комнаты, тотчасъ-же вошла въ кабинетъ. Видя отца въ веселомъ настроеніи духа, она ршилась узнать его мнніе о Плосков.

— Не спите еще? спросила она, подойдя къ дивану, поцловала отца и сла у него въ ногахъ.

Голосъ ея дрожалъ.

— Вотъ маменька все бранитъ Плоскова… А, ей-ей, онъ человкъ не дурной и даже очень хорошій, начала она. — Вдь вы не тхъ мыслей, что маменька?

Отецъ пристально посмотрлъ на нее и отвчалъ:

— Да, разумется, я не бранію его. За что бранить искательнаго любезнаго человка? А только скажу, что теб не слдуетъ съ нимъ кокетничать.

— Да разв я съ нимъ кокетничаю?

Голосъ Любы еще боле дрогнулъ, Андрей Ивавычъ приподнялся на локт и еще пристальне взглянулъ на дочь.

— Ты что это такъ… Какъ будто ни въ тхъ, въ схъ?.. произнесъ онъ. — Посмотри мн прямо въ глаза.

Люба потупилась.

— Мн, папенька; его жалко. Почемъ знать…

Она не договорила. Отецъ спустилъ ноги съ дивана и слъ…

— Эге! протянулъ онъ. — Да ты никакъ и въ самомъ дл?..

Онъ тоже не договорилъ.

— Нтъ, я, папочка, ничего, но мн знать хочется… чтобы вы сдлали, ежели-бы Плосковъ ко мн посватался? — нсколько смле спросила Люба.

Отецъ поднялся съ дивана и заходилъ по кабинету, усиленно пыхтя сигарой. Люба продолжала сидть потупившись.

— Да у тебя разв ужъ былъ съ нимъ какой-нибудь разговоръ объ этомъ? — спросилъ онъ наконецъ.

— Былъ… — чуть слышно прошептала Люба.

— И теб онъ нравится?

— Нравится.

— Вотъ ужъ этого я не ожидалъ такъ скоро! — возвысилъ голосъ Андрей Иванычъ, продолжая ходить по кабинету.

— Да вдь ужъ я, папенька, съ нимъ давно знакома, я еще лтомъ съ нимъ очень часто видалась въ Озеркахъ на музык. Онъ подходилъ къ намъ сколько разъ и маменька тогда ничего… Я, папенька съ нимъ на каждомъ танцовальномъ вечер въ вокзал по нскольку разъ танцовала. Мазурку танцовала… Одно только, что лтомъ онъ не бывалъ у насъ въ дом…