– Нас было семеро, - наконец, немного успокоившись, произнес Проклятый. – И мы дали зарок. В

общем, сейчас, кто-то или что-то убивает нас. Чтобы помешать исполнить волю тех несчастных,

что доверились мне…

Он вновь замолчал.

Нас окружала тревожная тишина, и невыносимый запах гнили, преследовавший нас от самой реки

утопленников.

Пытаясь рассказать мне историю из своего прошлого, он долго молчал, а когда собрался с

мыслями, нас атаковали.

– Беги!
– внезапно заорал Проклятый, выхватывая меч.

Одним прыжком на меня бросилось что-то мохнатое со злобными желтыми буркалами. Я только

и успел разглядеть острые, словно бритва клыки и в тот же миг спасительное лезвие рассекло

воздух, и мне в лицо брызнула кровь. Меня стало тошнить от внезапно нахлынувшего запаха

мертвой плоти.

Еще один взмах стилета оставил второе чудовище не удел. Третий умер, так и не успев обнажить

свою ужасную пасть. Проклятый одним движением вытер лезвие и с отвращением плюнул на

смердящие трупы. Только сейчас я смог разглядеть нападавших: мерзкие твари больше всего

напоминали огромных волков, только их шкуру наполовину покрывала серая чешуя, а из пасти

торчали длинные изогнутые иглы, будто бивни могучих животных с далеких восточных островов.

– Кто это?

– Ланты, духи леса заблудшие в чащобе, - сквозь зубы проскрипел Проклятый. - Только они

никогда не нападают просто так. Их что-то манит сюда. Они словно охотятся. На меня…

– На тебя? – не понимая, переспросил я.

– Тебя… -повторил за мной Ша.

***

Миновав болотистую, скрытую туманом лощину мы выбрались на небольшую поляну,

окруженную старыми засохшими ивами. Там у дальней кромки мертвого леса стояла вросшая в

землю и покрытая серым мхом лачуга.

– Чья она?

– Одного праведника. Да, не удивляйся, здесь бывают и такие, - произнес Душеприказчик.
– Их

души не всегда находят нужного пристанища, и застревают здесь. Почему это происходит, уж не

знаю. Но говорят что такова судьба. Хитрюга Лоцлаф, держатель смертных полей, готов принять

любого кто хоть раз оступился в своей жизни.

Мы зашли в дом и развели огонь, но и здесь я не ощутил привычного тепла. Дом был наполнен

грустью и одиночеством. Пару деревянных лежаков и стол со стулом создавали более чем

скромное убранство.

– Держи.

Проклятый протянул мне корочку черствого хлеба, и та показалась мне самым вкусным

угощением в мире. Однако первое впечатление оказалось обманчивым. Распробовав хлеб, я едва

не подавился. На вкус он оказался - куском грязи. Быстро сплюнув, я закашлялся, и тут же схватив

крынку с водой, с упоением стал пить. Но и вода не утолила жажды: она была абсолютно

безвкусной, с легкой горчинкой.

Заметив мою реакцию Проклятый согласно кивнул.

– Здесь ты никогда и нигде не почувствуешь привычного вкуса, - грустно произнес он.

– Как здесь живут? – не сдержавшись, взмолился я. – Огонь не греет, у еды нет вкуса, в воздухе

витает лишь треклятый смрад…

– Здесь не живут, а существуют. Это не место для тех, в ком еще теплится надежда.

Мне нечего было возразить.

– Скажи, куда мы идем?

– В город. У нас нет иного выхода. Я должен вернуться туда, откуда пришел. Это единственный

шанс…

– Расскажи мне, - осторожно попросил я.

***

Старая часть города соединялась с пригородом и кварталом Пришлых длинным каменным

мостом. Ецлав жил на левой стороне широкой реки Цвилы и часто посещал узкие извилистые

улочки, где чаще, чем везде раздавалась чужая, мало кому знакомая речь, а привычный мир

наполняли краски странной и трудной для восприятия культуры. Ецлав упивался каждым словом,

каждым жестом этих удивительных людей.

Умудренные жизнью старцы, с западных холмов, осевшие в городке рассказывали Ецлаву

будоражащие сердце истории о Белой леди, которая уносила в подземные царства невинные души

их сородичей. А Северяне - пугали всех и каждого легендами о Мохнатом чудовище гренделе